— Никаких «я сам»! Повторяю еще раз, для страдающих тяжелой формой амнезии — моя обязанность тебя защищать. И все то представление, что ты увидел, как раз было разыграно с этой целью. Так что не надо думать, что я лелею коварные планы по превращению тебя в жертвенную девственницу на черной мессе или сдаче на опыты ужасным зелененьким человечкам, — смотри-ка, проняло. Улыбается. Даже ямочки на щеках появились. Верным курсом идете, товарищи.
— Ну что, будем лечиться, недоверчивый ты мой? Али страдать, покуда хватит мочи? — скривился, но продолжает упираться.
— Я лучше в больнице… — я замотала головой. — Почему?
— Да потому, что я тебя вылечу гораздо быстрее. И давай перейдем на ты, — я вздохнула еще раз и ответила на его невысказанный, но так и рвущийся наружу вопрос. — Не думай, что тебя здесь держат из каких-то там корыстных побуждений. Будь моя воля, сидел бы ты уже давно дома и не путался бы под ногами. У меня, скажем прямо, проблем по горло и без тебя. Но! — я пафосно подняла вверх указательный палец, — За тебя уже плотно взялись конкурирующие структуры. У меня много власти, но даже ее не хватит, чтобы обеспечить твою безопасность, если ты будешь разгуливать неизвестно где. Ни я, ни мой напарник не можем хвостом ходить за тобой, не вызывая подозрений. Ясно?
— Так что, это навсегда?
— Упаси меня Боги! Нет, конечно. Утрясем ситуацию с… Неважно. И будешь свободен, — я колебалась, сказать ли ему. Еще чего доброго, окончательно запугаю мальчишку. Н-да, а если не скажу-у… Не-е-ет, скажу. Все-таки за что-то же выбрал его Рур. — Правда, есть еще проблема. Твоего предшественника убили, а мы еще не нашли, кто это сделал. Поэтому до решения этой проблемы придется тебе пожертвовать некоторыми удобствами.
Нервный смешок очень мне не понравился. Размышляю на тему внушений. Ма-а-ахонькая корректировка, и куча проблем решена. И не надо долго и нудно убеждать и доказывать. Но есть силы, с которыми даже я не решаюсь играть. Если мальчик еще не сознает своего могущества, это не повод не учитывать факт существования такового.
— Учись доверять нам, мальчик. Без этого ты не выживешь, — грубовато, но верно. Долго-долго смотрю ему в глаза. Я могу сколько угодно говорить, что сильнее и опытнее его. Но он имеет полное право приказать мне. И я не смогу не выполнить приказ.
Протягиваю руку и жду, замерев. Он должен выбрать. Я надеюсь, ты не ошибся, Рур.
Просто кожей чувствую, какие чувства бурлят в этом существе. Колеблется. Почти решает сбежать…но протягивает руку. Почти заметно расслабляюсь. Ну что ж, ты принял свой путь, человек. Дело за малым — обучить и натаскать, а дальше…посмотрим.
Буксирую подопечного в сторону диванчика, повидавшего такое количество раненых, что в пору называть его больничной кушеткой. Несмотря на довольно слабые протесты, укладываю парня на вышеозначенный предмет мебели. С зубовным скрежетом стягиваю перчатки…(А никто и не говорил, что будет легко!)… И приступаю к процедуре полного обследования. Подхватываю тонкие завихрения энергетических токов, чуть перенастраиваюсь — и импульс послушно ныряет по ним вглубь тела, двигаясь за ладонями. Информация пробежала по нервам, и вот уже перед глазами пляшут картины того, что застал импульс. Время, время… Я восстанавливаю чужой организм сразу, как только нахожу повреждение. Направить толику силы в поврежденный участок, задать направление толчку — организм регенерирует сам. Потянуть концы разорванных нервов друг к другу — они срастутся. Дать материю и энергию клеткам — и они восстановят разрушенные оболочки, чуть изменить их структуру, и они будут делиться с неимоверной быстротой.
Через час у меня перед глазами все плыло. Я потрясла головой и осела на диванчик, сраженная приступом головокружения. Мне зверски захотелось есть. Все правильно — лечить-то я лечила, да только за счет своего организма. Все-таки отсутствие жировых запасов для целителя — безусловное зко. Мой подопечный, с немалым изумление следивший за исчезновением многочисленных болячек, узрев мое состояние, испуганно вскочил с диванчика, по которому я немедленно растеклась, проклиная себя за слабость.
— Э-э! Вам плохо?
— Плохо, плохо. Воды не надо, — пресекла я естественный порыв. — Сумку мою дай. Да не там. За диваном валяется, наверное.
Уж не знаю, что он предполагал увидеть, но когда я извлекла из сумки яблоки, изумлению этого дитя человечества не было предела. На следующий лот изумленно взирали мы уже вместе. Когда-то это были… было…была…был стерейский ящер, запеченный в тесте. Теперь это напоминало…Гм…слишком неаппетитное месиво, чтобы любое уважающее себя разумное существо стало бы его есть. Я же с жадностью впилась зубами в тесто. Мой нерастущий организм требует калорий, и я не собиралась ему в этом отказывать!
— Жначит так, — начала я, не прерывая процесс жевания. — раз тебя никто не просветил, придется это делать мне. Вопрошай, чадо, я слушаю.
— Когда вы вернетесь, капитан?
— Не знаю, Айэ, — неохотно сказал я. Старпом намекающе покосился на мой раздраженно бьющий по полу хвост и кивнул. Я хрипло рассмеялся.
— Да, ты прав. Я от этого отнюдь не в восторге, — пауза. — Естественно, командование переходит к тебе.
— Капитан, капитан, нарветесь вы когда-нибудь на большие неприятности. На К-17 собираются проводить плановую чистку, вы же сами читали отчеты агентов.
— Прорвемся как-нибудь, — я отвернулся. — Ведь раньше… Помнишь старые времена, Айэ?
— Очень старые, капитан… Мне отпущено не так уж много лет, да и они уже подходят к концу. И молодость для меня гораздо больше похожа на мираж, чем на реальность.
— В том-то и дело. В том-то и дело… — я вздохнул. Моя правая рука, ремен, на которого я привык полагаться как на себя, был стар. Очень стар. Пятьсот лет для этой расы — предел, которого можно добиться всеми ухищрениями современной науки. И он уже почти за этот предел шагнул. Айэ был со мной, еще когда все мое имущество ограничивалось дряхлой «лампой», а команда состояла из двенадцати отчаянных головорезов. Когда мы были пиратами, промышляющими среди космического мусора.
И почти случайная покупка точки на карте под перевалочную базу, которая потом оказалась сокровищем настолько бесценным, что о реальном потенциале этого места знают еденицы, и открытие рудников криптона, самого прочного материала в известной части Вселенной, и обнаружение сети пещер каменных цветов, которая до сих пор законсервирована на черный день, — все это прошло перед его глазами. Но это было… Давно.
Сейчас… Сейчас все по-другому. И мы тоже другие.
Я решительно разгреб груду отчетов на столе и достал информационную пластину, над содержанием которой работал последние три часа.
— Держи. Это распоряжения на следующие три недели. Я постарался все учесть, но в случае ЧП действуй на свое усмотрение. Если не вернусь к концу этого срока — свяжусь с тобой через станцию.
— А заключение новых контрактов? Шайде и Рил будут неприятно удивлены, если вы не будите присутствовать. И наверняка выскажутся в том смысле, что не являются для вас важными клиентами, если вы свалили эту сделку на старпома.
— Другими словами, жаба задушит, что им не удалось на меня поглазеть? Обойдутся. Я и так чувствую себя на каждой деловой встрече как мартышка в зоопарке, — я потянулся. — Соври что-нибудь. Например, что я лежу смертельно больной и выздоравливать пока не собираюсь.
— И вы считаете, что после такого заявления они не кинуться вас «навещать» с утроенной энергией? — Айэ улыбнулся. — Придется уменьшать оптовую ставку.
— Уменьшай, черт с ними. Это не стоит ни моих, ни твоих нервов.
— Очень хорошо, капитан. Это все?
— Да.
— Отдать распоряжение, чтобы подготовили корабль?
— Нет. Я пойду…порталом. Моего ухода не заметят. И, если сможешь, сделай так, чтобы моего отсутствия не заметили то же, — я посмотрел Айэ в глаза. Он вздрогнул и кивнул.
