завинчивает слишком.
— Да уж, да уж… — она лукаво глянула искоса и многозначительно (или мне это показалось) протянула: — Охота пуще неволи… В закрытом пространстве долго находиться само по себе не подарок, а если еще и с постоянным ором и придирками… Кстати, издалека к нам?
— Ну-у-у, — я всем сердцем согласился с ее замечанием, но она, сама не подозревая этого, задала ну очень каверзный вопрос. Старина К17 — явно не то что нужно, не говоря уж о «Ангеле» какой-то там серии с нашим логовищем (последнее вдруг возникло перед глазами — даже упоминание о нем вызывало нытье зубов). Ладно, воспользуемся очередной порцией «легенды». — Ну мы, собственно, с Тарлы летим.
— Да? Очень интересно. Там ведь такие…Ой! — она всем телом навалилась на перила, напряженно всматриваясь вниз, — Ты знаешь, меня зовут. Наверное, отлетаем! Ох, только бы подъемники работали! — торопливо и несколько испуганно проговорила Рина и почти побежала к входу на внутренние уровни. Приостановилась на секунду, тепло улыбнулась и проговорила: — Мне бежать надо. Может, еще когда- нибудь встретимся. Пока!
— Пока, — выдохнул я и заворожено смотрел ей вслед, пока не понял, что она давно уже скрылась из виду. И даже духи ее совсем уже не ощущались. Жалко. Теперь без них даже чего-то не хватает.
Я снова оперся на перила и невидящим взглядом уставился в пространство. Я все вспоминал ее лицо, но, наверное, перестарался — с каждой попыткой сделать это было все труднее и труднее. Оставалось только ощущение чего-то сверкающе-белоснежного. И на том спасибо — зрительная память у меня всегда была неважной.
— Не торчал бы ты лучше у перил, парень. Свалишься еще, если тряхнет, — от совершенно неожиданно раздавшегося в который уже раз за спиной голоса я подпрыгнул и на самом деле чуть не свалился в колодец.
— Д-дикий, предупреждать надо!
— Да ну? Может, парочка-другая сломанных костей и приучат тебя следить за спиной, — он неодобрительно смерил меня взглядом и задумчиво добавил: — Хотя бы иногда. Ничего экстраординарного не происходило, я полагаю?
— Не-а, — Рина определенно не подходила под определение ЧП. Я бы даже сказал, наоборот.
— Ну и прекрасно. Ладно, пошли, что ли… — он развернулся и направился к выходу, совершенно не интересуясь, иду я за ним или нет.
— Что, и это все? Столько шуму из-за пары часов болтания на орбите? — поинтересовался я у спины Дикого, пристраиваясь у того в кильватере.
— За пару часов можно умереть, как минимум, полусотней различных занимательных способов. Это если по очереди. А вот если вместе… — как ни странно, тон был не наставительным, а, как бы это сказать… подкалывающим он был.
— Смеешься?
— Угу.
— С чего бы это? — он не ответил. Н-да, в конец очеловечилась старая ящерица. Это я, что ли, на него так влияю?
— Что, уже? — Дикий вопросительно глянул на нее.
— Я бы сказала, еще. Сходила, посмотрела и вернулась обратно. До нас не дошло, отключили узел вовремя. Отстыковываться все равно на ручной тяге, но хотя бы не в авральном режиме.
— Н-да? — Дикий недоверчиво посмотрел на нее и коснулся рукой стены, замерев на несколько секунд, — Действительно… отключили. Бездна, здесь не сигналы, а полная каша. Вирусов им в систему запустили, что ли?
— И это еще к очередной разборке? Ну-у, знаешь ли, хорошенького понемножку.
— Сворачиваемся.
— Сворачиваемся, — кивнула Тень
Они с Диким переглянулись и с удивительным единодушием взяли курс на лифты. Я шел позади, не особо замечая перемены окружающих панорам, как, впрочем, и не прислушивался к их разговорам и тихим препирательствам в полголоса. Наконец я опустился в кресло, с полным безразличием позволил Тени правильно подтянуть ремни, которые выскальзывали из моих рук, с точно таким же безразличием обронил «Все нормально» на ее «Что-то случилось?». Я видел, что она хмуриться, и чувствовал, что беспокоиться, но мне было абсолютно все равно. Нет, Тень, если ты не считаешь нужным посвящать меня в то, что твориться на Безымянной, хоть я и должен это знать, то и мне безразлично, узнаешь ли ты то, что важно для тебя. Лицо Рины, ее белоснежная грива и такие глубокие, яркие зеленые глаза — вот что было для меня небезразлично.
Я погружался в воспоминания, погружался все глубже и глубже. Но даже тогда, когда ее белое сияние почти заполнило все мое сознание и я начал засыпать, я не забыл поставить самый прочный блок. Вы сколько угодно можете издеваться над моим телом и разумом, раз это нужно для обучения, но не смейте лезть в душу. Это не ваше дело, и я вас не пущу.
Глава 17
Кристофер Робин уходил. Совсем. Никто не знал, почему он уходит, никто не знал, куда он уходит. Но — все в Лесу чувствовали, что это в конце концов должно было случиться.
Что-то определенно происходит. Но к лучшему это или к худшему…
Я скользнул в простенок под потолком и посмотрел вниз, на жилую каюту. Она озарялась цветными всполохами, меняющимися с молниеносной быстротой — Скай, свернувшись в кресле, конструировала матрицу долгосрочного морока. Через пару минут сполохи загустели, сжались до внешне материальной формы и каюту заняло какое-то крылатое животное, упирающееся головой в потолок. Скай раскрыла лежащий на коленях ноутбук и сверилась с базой данных. Животное начало покрываться шерстью, появились костяные гребни. Потом она дошла до ног, и дело пошло гораздо медленнее — из-за их сложного строения, полагаю.
Лис…Лис забился в угол и читал. Из-за задней пластины считывателя не было видно его лица, но я знал, какое сейчас было на нем выражение — и это выражение мне не нравилось.
Почувствовав мой взгляд, он поднял голову. Положил считыватель на колени экраном вниз, как делал это с бумажными книгами, которые давал ему Хан, положил на него руки и, прикрыв глаза, беззвучно зашевелил губами. Учит.
Достал электронный блокнот, что-то начертил. Перевернул считыватель, проверил. Поменял в нем матрицу на новую и снова закрылся от всех черной пластиной.
С самого начала мы выдали ему список литературы, который с некоторых пор тает на глазах. Его учеба шла прекрасно. И не только в теории — он упорно ходил за мной и за Тенью, слушая то, что мы хотели ему рассказать и делая то, чему хотели научить.
Это радовало. И настораживало. Он учился с каким-то остервенением, которого в нем не было раньше. Ментальную блокировку освоил настолько хорошо, что теперь уже ни я, ни Скай не были в состоянии прочитать его. Похоже, чем дальше, тем больше он отгораживался от нас. Что с ним происходит? Я не мог этого понять. Остальные тоже, судя по всему.
Меня это беспокоило, пожалуй, немного более других, потому как ближайшие неделю-две я не буду знать, что здесь происходит. И хочу выяснить все это заранее.
Я далеко не специалист по психологии людей, хоть с этим племенем и приходилось иметь дело. Однако наблюдение и анализ многое могут дать. Кое-что они действительно дали, но говорить об этом было, пожалуй, еще рано. По крайней мере со Скай — ей и так предыдущий Хранитель покоя не давал.
Морок внизу окончательно оформился и стал донельзя материален. Скай, очевидно, делала заготовки на неопределенно далекое будущее, поскольку я совершенно не представляю, куда это животное можно было бы приспособить на текущий момент. Несколько минут пристального осмотра со стороны создательницы — и морок, поколебавшись, растекся прозрачной дымкой, а потом и исчез совсем. Окончательную структуру Скай запрятывала в глубинные слои памяти, снабжая ключом-маркером. При активации ключа морок выстраивался почти мгновенно, что существенно облегчало жизнь, по ее словам.
