иду по лесу, и мне до пьяного дракона надоело питаться обугленным с одной стороны и сырым с другой мясом. Что поделать? – Девушка, подкупающе улыбаясь, развела руками. – Я только зелья готовить мастерица, а в кулинарии полная бездарность. – Столь явная ложь была нужна только для того, чтоб тонко намекнуть хозяину о профессиональной принадлежности посетительницы. – Есть у вас что-нибудь такое, что могло бы потешить мой страдающий от такой несправедливости желудок?
– Конечно, конечно, – радостно закивал мужичок. Судя по всему, слова нашли благодарные уши. – Щас все сделаем в лучшем виде. Не извольте беспокоиться.
Судя по скорости, с которой он сорвался с места, знахарка здесь была позарез нужна. Ива прекрасно понимала, что не выглядит уж слишком платежеспособной, и уж кто- кто, а корчмари разбирались в таких делах не хуже специально обученных провидцев в гномьих банках.
«Что и говорить, жаркое из кролика было выше всяких похвал», – подумала Ива, с чувством выполненного долга отрываясь от… к сожалению, уже пустой тарелки.
– Вам понравилось?
Перед знахаркой стояла давешняя здоровенная девица. Ива согласилась с тем, что еда была великолепна, что дороги ужасно размыло, а весна в этом году запаздывает, что она действительно знахарка, самая притом настоящая. На вопрос о любовных зельях покачала головой: мол, нет, нету. Но по секрету призналась, что за соответствующее вознаграждение может буквально за полчаса таковое сварить.
– Тебе для чего нужно? – спросила Ива, но, видя весьма ошарашенную физиономию подавальщицы, поспешила перефразировать: – Надолго? На пару часов или на несколько месяцев? Чтобы его к тебе намертво приклеило, или чтобы он просто обратил на тебя внимание?
После долгого и эмоционального обсуждения и одного высунутого из кухни кулака девушка задала вопрос, по поводу которого ее, собственно, и направили к знахарке:
– А раны ты лечишь?
– Смотря какие. Есть такие, что никто не вылечит, но кое-что я могу. Труднее, конечно, если там яд, к примеру, был.
Потом Иву очень вежливо попросил сам хозяин взглянуть на двух «путешественников, попавших под мечи разбойников».
В комнате, куда провели знахарку, лежали двое мужчин. Если разбойники нарвались на троллей, то раненых должно было оказаться намного больше. Если только… Ну что ж, профессия разбойников недаром считалась одной из самых опасных.
Ива осторожно осмотрела больных. Да, зря надеялась легко подзаработать. Знахарка вышла за дверь и честно высказала трактирщику свое мнение.
– Вы сможете их спасти?
– Спасти – спасу. Если в цене сойдемся. Я возьму дорого, во- первых, потому что это будет тяжело, во-вторых, травы, которые мне понадобятся безумно дорогие. И еще одно: вы уверены, что хотите потратить деньги на именно этих воинов? Я не могу обещать, что даже когда они оправятся, они смогут стоять в строю, если вы понимаете, о чем я.
– Уверен, девушка.
Она обернулась на голос. Мужчина стоял у лестницы, которая, как Ива помнила, безумно скрипела под ней и корчмарем. От мужчины веяло силой и жестокостью. Даже просто смотреть ему в глаза казалось опасным.
– Вы точно уверены? Они вряд ли смогут хорошо махать мечами и…
– Один из них – мой брат, другой – друг. Говорите свою цену и приступайте.
Ива назвала.
– А не боится одинокая беззащитная девушка ходить по столь опасным местам с такими деньгами? – спросил мужчина, отсчитывая монетки из кожаного кошелька.
– Я – единственная согласная на эту работу знахарка на многие мили вокруг, а у вас такая работа, что вряд ли вам захочется портить отношения с хорошей знахаркой.
– Вторую половину – после лечения. – Мужчина передал ей горсть монет. – Что тебе еще нужно?
Ива быстро перечислила необходимое – ничего особенного, только то, что есть на любой приличной кухне.
Тоненькая струйка магии полилась из пальцев, как только зелье забурлило в котле. «Да, Ива, – подумала она, – все-таки ты до самой последней косточки знахарка. У нормальных магов сила откликается или на мысленный приказ, или на опасность, или, на худой конец, на присутствие любимого человека. А у тебя? Сказать кому стыдно – на булькающую в кастрюле гадость».
Она наклонилась над раненым и начала менять перевязку, стараясь сделать это как можно быстрее, коль уж не получается безболезненно. Мужчина резко и широко открыл глаза.
– Ну здравствуй, Смерть! – четко, хоть и хрипло произнес он.
Ива на всякий случай обернулась. Никаких подозрительных старушек с косами в поле зрения не наблюдалось. Пока Ива размышляла, стоит ли ей обижаться, а также о возможной переквалификации, раненый снова спешно отбыл в блаженный мир забытья.
Вскоре лечение пошло на лад, и девушка смогла переключиться на другого раненого. Тот тоже бредил, поминая какого-то барона, выполнять приказы которого было, по мнению мужчины, так же опасно, как и не выполнять. Сделав все, что могла, Ива спустилась в главный зал корчмы и подозвала давешнюю девицу, попросив умыться, а заодно поинтересовалась, надобно ли ей по- прежнему любовное зелье. Подзаработав еще и на последнем, Ива еще раз вкусно покушала на халяву и направилась в комнату к раненым, где ей предстояло провести беспокойную ночь. Ну а кто говорил, что лечение будет безболезненным?
Запах обожаемых травок заполнял всю комнатушку. Однако, как Ива их ни любила, выносить тяжелый жар, заполнивший все помещение, скоро стало совсем невозможно. С виду наглухо заколоченное окошко легко поддалось, и девушка смогла, наконец, с облегчением вдохнуть морозный ночной воздух. Поколебавшись, она все-таки уселась на опасно поскрипывающий подоконник, прислонившись спиной к деревянной раме.
Лес плотной стеной обступил постоялый двор, а темное небо над головой казалось водой в глубоком колодце, на черной поверхности которой едва различимо поблескивают отражения звезд.
Ива свесила одну ногу за окно, а другую притянула к себе, согнув в колене. На кухне что-то явно сгорело. Животные в хлеву беспокоились. Старое здание корчмы скрипело всеми своими частями. Постоялый двор явно не нравился старому злому лесу, расставившему часовых вокруг. Девушка чувствовала ощутимую угрозу, исходящую от него.
Знахарка, утром познакомившись и пообщавшись со здешним лешим, очень удивилась: обычно лес и его хозяин мало друг от друга отличаются, а эти были абсолютно разные. Леший был обычным, а вот лес – злым и очень чем-то недовольным. Хотя первый предупреждал ее насчет обилия в этих краях всякой нежити. Неужели этим и вызвано все раздражение?
Ива, покачивая ножкой, стала вслушиваться. И постепенно в ее голове перестали звучать только скрипы половиц, тяжелое дыхание раненых, разнородные голоса животных в хлеву. Медленно, почти незаметно стали различимы песни ночных птиц, ветер в высоких кронах, тихие шаги запоздалого пугливо озирающегося путника, тайными тропами пробирающегося куда-то. Прикрыв глаза и блаженно расслабившись на окне, знахарка вдыхала прохладный воздух, и ночной лес баял ей тихую сказку. Вот шмыгает близ курятника лисица. Вот еще какой-то зверь крадется, сливаясь с тенью. А у дороги затаился упырь. Кого он там надеется дождаться ночью? А вот и разбойнички у костра посиживают, даже главарь здесь. Брр, вот бы с кем больше не встречаться. Вернее, больше не встречаться
