срывался, конечно, с кем не бывает. Так он же такой талант, как с таким талантищем можно спокойным быть? Знаете, как в нем эмоции клубились? Никогда такого не видела. Будто не один человек, а десяток!
– А что-нибудь необычное замечали в последнее время?
– С ним? С ним… э-э-э… а, вот! Он же бросил эту стерву Самелию Дерри. Ой, знаете, та еще сучка. Сколько она ему кровушки попила, страшно сказать. Какие она ему истерики закатывала при всем театре! Я вообще удивляюсь, как он столько продержался.
– И почему же он столько держался?
– А вы ее видели? Да там же сиськи в корсет не вмещаются! Конечно, мужики все млеют! Ну и на рожу ничего так. Но ведь на этой самой роже и написано – стерва. Большими буквами. Хотя, я слышала, мужики таких любят…
– Небось злится она теперь?
– Да не то слово! Места себе от злости не находит. Стоит ему появиться в театре, как она тут как тут и давай ему мозги полоскать. Да только он не поддается на ее истерики и слезы.
– А она что?
– Ой, чего она только не делала! Смешно кому рассказать. И сплетни про него разные пускала…
– Например?
– Ну например, что в постели он ничего из себя не представляет. Но только никто не поверил. Да любая из женщин Ойя половину своих драгоценностей отдаст за одну ночь с ним. Хотя бы ради того, чтобы проверить. Затем она пустила слух, что он балуется бенсом и даже наркотиками! Пожалуй, это было самое умное, но в это тоже никто не поверил. Все знают, что подобное рано или поздно плохо отражается на внешности и голосе, а Алиера с каждым днем словно расцветал, будто раз за разом какой-то особой силой наполнялся. Так что не прошло… Потом она пыталась всех убедить, что он имеет какого-то высокопоставленного покровителя, вот его и ставят на главные роли, но вы же сами слышали его голос. Да и внешность не подвела.
– Что-то она особо умной не кажется.
– Ой, да какая умная? Типичная дурная скандалистка, все достоинства которой в корсаже да под юбкой. В конце концов нашему режиссеру это надоело, и он пригрозил ей, что уволит к эркам, если она не перестанет нагнетать атмосферу в театре. И поверьте мне, уволил бы. Он у нас крутой в том, что касается душевного состояния артистов.
– А кроме этой истории с вашей дивой что-то необычное было?
– Необычное? Да ничего такого вроде.
– А правду говорят, что он стал куда меньше бывать в театре?
– Правду. Да что тут бывать? С одной стороны, истеричка Самелия Дерри, с другой – одни завистники. Вот он и перестал здесь задерживаться. И даже все конфликты решал только на сцене при режиссере.
– А какие такие конфликты?
– Да они постоянно возникают у актеров. Одному кажется,
– Алиера Лакост? Знаю, как не знать эту сволочь! Почему сволочь? Потому что он меня бросил! Надавал обещаний, пользовал как хотел, а едва только заполучил славу, так сразу и не такая стала. Я все для него сделала! Всему научила! Связи свои ради него напрягала! И что я получаю в благодарность? «Извини, дорогая, я больше не люблю тебя»!!! Ну ничего, я еще доберусь до этой сволочи! Он еще на коленях передо мной ползать будет! Будет умолять, чтобы я к нему вернулась! Только ни эрка! Не получит! Но я заставлю его молить о прощении! Никто еще меня так не оскорблял! И я этого так не оставлю! У меня есть связи! И влияние на очень серьезных людей! Никуда он не денется! Приползет как миленький!
– А я слышала, режиссер хотел вас уволить, если вы не прекратите доставать Алиеру.
– А пусть он не лезет, куда не просят! Это наше личное дело! Уж как-нибудь разберемся! И ничего он меня не уволит. Я – звезда первой величины, меня нельзя уволить.
– Вы считаете, что Алиера к вам вернется?
– Конечно. Потому что он идеально мне подходит. Потому что я – настоящая женщина. Он это поймет, когда немного мозги на место встанут.
– А почему же он тогда от вас ушел?
– Да говорю же – дурной еще, глупый. Нашел себе какую-то молодую девицу и думает, что она сделает его счастливым. Дурак! Только такая женщина, как я, способна его понять. И поддержать. Так что я нисколько не волнуюсь.
– К кому ушел Алиера Лакост? Да, слышала эту историю. Только Самелия зря тешит себя надеждами. Не вернется он к ней. И не из-за этой девки. Он же ушел от нашей дивы до того, как познакомился с этой своей новой пассией. Кажется. Да и сколько их у него было? Страшно сказать. Правда, эта почему-то задержалась. Я слышала даже, что вполне себе приличная милая девушка. Порядочная и скромная. Даже вроде магичка. Из белых. Нет, имени не знаю. Алиера никому ее не показывал. Я бы на его месте тоже опасалась. Такая ссс… стерва, как Самелия, на все что угодно способна.
– Алиера Лакост? Ой, не смешите меня, какая еще звезда? Так, звездочка, что ярко зажглась и быстро прогорит. Уж поверьте, я такое не раз видел. Что там у него? Ну голос ничего, ну, мордочка смазливая. И что? Настоящее искусство ведь не в этом, а в том, как ты играешь! А что Алиера? Только кривляться и мог! А видели бы вы его на репетициях! Смешно кому рассказать! Ходит с высокомерной рожей, будто он один знает, как лучше играть! А сам ничего не может. Как начнет кривляться, так сразу тошнит. Фу. Отвратительно. Я вообще думаю, что правду говорят – у него шашни с нашим режиссером, а то непонятно, почему такую бездарность вообще взяли в театр. Ну а если есть смазливая мордочка и умение подставлять зад, когда надо, то успех гарантирован. Только публику не проведешь. Долго, по крайней мере. Зритель, он такой. Он рано или поздно поймет, кто истинный артист, а кто так, дешевка. Нет, вы только не подумайте, что я что-то личное против него имею. Скорее наоборот – я к нему очень хорошо отношусь. Это так… Между нами, девочками. Да и что мы все о Лакосте да о Лакосте. Давайте, может, о чем-нибудь приятном поговорим. Вот, например, что вы делаете завтра вечером? Кстати, а все-таки, почему вы про него спрашиваете?
– Сегодня на рассвете он был убит.
– Убит?! Ах! Ой, какой ужас! Вы даже не представляете, какая это для нас потеря! О! Какой это был артист! А какой голос! Таких Ойя никогда и не слышал! Мы все им так восхищались!
– Алиера Лакост? О да, знаком! Нормальный мужик! Не то, что все эти слащавые снобы. Вот он был нормальный! Из наших. И выпить, и курнуть, и подраться не дурак. Ну да, денежки у него водились. Водились, да, но не всегда. Тут ребята помнят, как он «хмельного дурака» заказывал, – уже подвыпивший к обеду и какой-то бесцветный мужичок назвал так самый дешевый и очень крепкий вид выпивки, – и то был рад. Ну а как выбился в звезды, то, разумеется, получше стал харчеваться. Да только все равно захаживал. Я сам его не особо знаю, но наши говорили, что в последнее время изменилось в нем что-то. Раньше наш был, пусть и с деньгами, а сейчас будто подменили его или еще как…
– Ну вот что ты несешь, а? – перебил его другой, такой же неказистый, но куда более колоритный за счет хитровато-философской мины лица. – Вот не знаешь, а туда же – в знатоки. Не слушайте его, господин сыщик, он за выпивку вам каких угодно баек наплетет. А вот я Алиеру знал
