Месяцев. Хотя, конечно, лес в ту пору был просто сказочным.
– Так хорош? – улыбнулся Синекрылый мечтательному виду знахарки.
– Не то слово! И представьте, было в нем что-то… даже более живое, чем обычно. Вы знаете, я всегда очень трепетно отношусь к природе, земле… Всегда перс… перси… гоблин, ну слово такое умное есть!
– Персонифицируешь, – подсказал эльф. В самой глубине его синих глаз таилась улыбка.
– Во! Точно! Вот именно это делаю!
– Ив, а по-нормальному? – попросил Грым. – Это ты для этих хмырей, что ли, умности всякие говоришь?
– Видит жизнь и личность в природе, – пояснил Бэррин, пока Ива придумывала достойный ответ.
– А! Понял, ну продолжай.
Травница решила не обращать внимания на выпад Грыма, все равно это была единственная действенная тактика в общении с троллем. Дэй, правда, считала иначе, но нельзя сказать, что ее пример был убедителен.
– Ну так вот… а в ту ночь все какое-то особо волшебное было. И омела сама в руки просилась, и тропинка сама под ноги ложилась, и снег так блестел!.. А деревья стояли стройными вековыми великанами. Чародейство какое-то словно было разлито в воздухе. И так красиво… Лес, снег, темно-синее небо и месяц… И я тогда подошла к тому дубу, поманила к себе листья омелы, выбрала нужные – сами в руки легли, – достала свой знахарский ножик и, пока резала, вспоминала слова тетушки по поводу омелы…
– «Это опасное дело, девочка моя, – стоять под омелой!» – хором процитировали ее друзья, от души посмеиваясь.
Ива тоже улыбнулась и махнула на них рукой.
– Да, именно их. Только вот в ту ночь тетушка оказалась права. В ту ночь все и началось. Легла тогда дорожка новая под мои ноги, хоть и не поняла я этого сразу. За красотой ночи и леса не почуяла.
– Колдовская ночь, так говорят, да? – ласково посмотрел на травницу Златко.
– Колдовская, – кивнула знахарка. – Полная тайн, зова земли – сила чуть ли не плясала вокруг, и все это смешивалось, сочеталось, сплеталось с синью неба и белым серебром снега… – Девушка так увлеклась, что даже не сразу сообразила, что друзья встали столбами. – Эй, вы что? – удивилась она, оглянувшись на ребят.
Дэй с трудом подавила нервный смех и жестом призвала травницу осмотреться.
Ива недоуменно поглядела по сторонам и поняла, что правы были учителя в отношении ситуаций, которые никак предположить нельзя.
Вокруг высились вековые деревья, укутанные снегом. Его же толстый слой покрывал и землю. Искрился миллионами снежинок, чаровал скрытой тайной, манил нетронутой первозданной красотой.
– Ива, если мы оказались в Восточных Лесах, я тебя лично придушу, – произнесла гаргулья.
Знахарка могла только невнятно промычать что-то.
– Вот гоблин! – несколько потрясенно ругнулся Грым. – Мы что, действительно в Восточных Лесах?
– Ива? – Златко посмотрел на травницу.
– Да я-то откуда знаю?! – возмутилась та.
– Ну Восточные Леса – это ж твоя родина.
– И что? Знаешь, какие они огромные?! И я там везде не шастала! Только вблизи своей деревни и бывала. А это всего ничего!
– Осмотрись, может, знакомое что увидишь.
– Это и тебя касается, Златко, – произнес Калли.
– Думаешь?
– Да. То, что нас забросило аж в Восточные Леса, возможно, но как-то уж больно невероятно. Слишком мягкий был переход. Пока не оказались здесь, ничего не заметили. А вот, что мы просто вынырнули где-то в твоих землях, вполне возможно.
Ива старательно разглядывала лес, силясь найти в нем знакомые черты. Грым оглядывался назад, пытаясь понять, куда делись луг, травы и дорога. Дэй посмотрела на их физиономии, а также на сосредоточенное лицо Синекрылого, сейчас какое-то более благородное, что ли, чем обычно, и спросила:
– А почему вы решили, что мы вынырнули в реальном мире? Может, просто декорации нам сменили. Под Ивину сказочку.
Маги внезапно обнаружили, что никто не знает причину своей уверенности, но отчего-то сомнений не возникало. Потом и травница робко произнесла:
– Я чувствую.
– Да? – тут же заинтересовались Калли и Златко.
– Да. – Девушка на миг прикрыла глаза. – Без сомнений. Очень сильное ощущение. Всей кожей зов земли слышу.
– Вот всегда я в твоей терминологии путаюсь, – недовольно прокомментировал тролль. – Я землю как стихию воспринимаю. А сейчас не чувствую ее какой-то особый зов. А ты про Природу говоришь, что ли?
– Ну да… – пожала плечами Ива. – Я просто почему-то о ней привыкла думать как о земле… Крестьянское воспитание, наверное.
– Скорее уж, знахарское.
– И это тоже.
– И что тебе этот зов подсказывает?
– Да ничего такого… сила – и все тут, – растерялась травница.
– Не знаю, что там Иве что подсказывает, – проворчал Грым, – а вот мне моя шкура подсказывает, что так и замерзнуть недолго.
На молодых магах были, кроме обычных рубах, только куртки, что они носили в Стонхэрме в начале зимы. На влажную и ветреную погоду самое то, а вот к суровым морозам не приспособлены.
– Да и темно уже, – добавила Дэй.
– Темно, потому что зима, – возразил Калли. – Сейчас не может быть слишком поздно.
– Почему нет? – тут же возмутилась гаргулья. – Вон сколько всего уже с нами произошло. А в том месте, где мы были, время вполне может как-то по-особому течь.
– А тут уж я чувствую. – Эльф еле удержался, чтобы не показать язык.
– Так что с холодом будем делать? – не выдержал их перепалки Грым.
– Надо идти быстрее, – предложил Златко. (Пока юные волшебники шли по едва заметной по просветам в кронах тропке.)
– Мм… быстрее не получится, – произнесла Ива. – Это же лес, а не наезженная дорога. Да еще и снега вон сколько. Радуйтесь, что у всех сапоги высокие… Но у меня есть идея.
– Да? – заинтересовался тролль.
– Ага. Этому когда-то научила меня тетушка. – Девушка начала делать какие-то странные пасы руками. – У меня не всегда получалось раньше, но теперь-то я знаю, в чем тут смысл, должно получиться.
