взирает на меня так, будто это действительно моя вина, и я знаю, что это поражение, потому что как бы я ни хотел бросить всю мою ярость ему в морду, как бы ни желал поиграть в футбол его безволосой башкой — я не могу; и разве не стали бы они все — отсюда и до самых краёв их жалкой вселенной — ржать, как кони, узнав, что парень — кандидат на электрический стул — не может даже пальцем никого тронуть, не может причинить боль, даже если она заслужена.
Униженный и забрызганный томатным соусом, я готов сбежать куда подальше, но тут из ниоткуда, словно грозный мститель, выныривает Теннисон, расталкивает нас плечами и спрашивает:
«Ты чем-то недоволен, Оззи?»
В то время как сонноглазая повариха по ту сторону прилавка с жаровнями, ни о чём не подозревая, протягивает Оззи тарелку с равиоли, которую Теннисон выхватывает из-под его носа и отдаёт мне, спрашивая Оззи, нет ли у того каких возражений, потому как если есть, то пусть он напишет их в трёх экземплярах и засунет написанное в три отверстия своего тела,
На что Оззи не находится с ответом, поскольку он всё ещё пытается понять, какие три отверстия имеет Теннисон в виду, если Оззи вообще знает такое сложное слово, как «отверстие»; и хотя я не желаю, чтобы Теннисон вёл мою битву вместо меня, я ничего не могу поделать — я улыбаюсь, потому что, наконец, осознаю, что значит иметь друга, и, наверно, это стоит всей той боли, которую мне придётся вынести.
Грудь, брюшной пресс, бёдра, плечи, руки, икры; Теннисон в спортивном зале не даёт мне спуску: «Штанга, приятель, — это вещь; аппараты — для девчонок!» Всего-то полчаса — и уже ноют мышцы, о существовании которых я раньше не догадывался. Бицепсы, трицепсы, дельтоиды, пекторали; Теннисон взял надо мною шефство: «Тебе нужно нарастить мускулы против таких, как Оззи!» Мускулы — это неплохая штука, Бронте, наверно, оценит их тоже. Сгибания, разгибания, выпады, растяжки; Теннисон — тренер из преисподней: «Полегче захотел? Иди, собирай цветочки!» А завтра, говорит он, будет ещё больней. Лёгкий вес/много жимов, тяжёлый вес/меньше жимов; Мышцы горят, но я привыкну, лишь бы только меня не стошнило. «Воображаешь, это тяжело? Посмотрим, что ты запоёшь в следующий раз!» Теннисон хохочет: намерен таки сделать из меня настоящего громилу. Поднять сердечный ритм, глотнуть воды, пропотеть; Спортивные упражнения — это здоровье. «Классно поработали! А у меня даже ничего не болит!» Ещё бы. Потому что у меня болит за двоих. Лакросс, Футбола рассерженный брат, Регби заброшенный пасынок. Ни команды поддержки, ни музыки, ни поп-корна, Играется на тренировочном поле, Хочешь сидеть — приноси стул с собой. Бронте машет, Она застолбила мне место. «Рапторы» против «Буйволов», Динозавры против тяглового скота, Я никогда не видел этой игры прежде. Теннисон На острие атаки. Он очень хорош, но не великолепен, Он быстр, но не из самых стремительных, И восполняет недостаток скорости за счёт тупо-упрямой агрессии. «Он жаждет получить «лучшего игрока» — говорит Бронте, — Но до этого никогда не доходит». Точный Пас Теннисону, Он устремляется к воротам, 
