Громила

ТЕННИСОН

41) Incommunicado[19]

У дяди Хойта не было похорон.

Его бывшая супруга попросила кремировать его, а урну отослать ей в Атланту. Интересно, чтo горящие гневом женщины делают с прахом их бывших мужей? Во всяком случае, дядюшке легче, чем Брюстеру, у которого выдалась просто адская неделька.

ПЯТНИЦА: Дядя Хойт умирает при таинственных обстоятельствах.

СУББОТА: От Брюстера нет никаких вестей, так что нам приходится довольствоваться слухами, и не только о том, как всё это произошло, но и о том, где Брю с Коди сейчас. Мы с Бронте ничего, совсем ничего не знаем и попросту сходим с ума. Достоверных сведений нет вообще, а от того, что мы слышим, волосы встают дыбом. Варианты ответов, выберите верный:

А) «Говорят, Громила застрелил дядюшку и дал дёру».

Б) «Говорят, Громила задушил дядюшку, и теперь с этим разбирается ФБР»

В) «Говорят, дядюшку замочила мафия, а Громила теперь под программой защиты свидетелей».

Г) «Говорят, у Громилы вообще никогда не было дяди, а Ральфи Шерман[20] утверждает, что у них в подвале нашли материалы для изготовления атомной бомбы».

Мы — единственные, кто близко знает Брю, и потому можем смело утверждать, что правильный ответ — это.

Д) Ни один из вышеперечисленных.

ВОСКРЕСЕНЬЕ: Бронте, в жизни никого не ударившая — если не считать меня — на улице вцепляется в волосья какой-то чирлидерше, посмевшей обозвать Брюстера психом. Молодая леди теперь ещё долго будет лишена возможности трясти своими помпонами. «Добро пожаловать на Тёмную Сторону», — говорю я сестрице. Она почему-то не смеётся.

ПОНЕДЕЛЬНИК: По школе проносится известие, что при вскрытии в мозгу дяди Хойта обнаружили тромб. Инсульт. Однако слухи уже разгулялись вовсю, их не остановить, и особо тупые шепчутся по углам: мол, инсульт — это для отвода глаз, на самом деле Громила укокошил своего родственничка. От самого Брюстера — ни слова.

ВТОРНИК: Бронте берёт в оборот нашего школьного психолога — долговязого, похожего на удава типа, который, по моему мнению, отнюдь не распространяет вокруг себя ауру безопасности и доверия. Поначалу тот ни в какую не колется, отговариваясь личной тайной пациента, но Бронте мастерски умеет заговаривать змей.

Наконец, она немного успокаивается — ей удаётся вытащить из удава кое-какие достоверные сведения. Брю и Коди сейчас живут у соседки, миссис Гортон — когда-то она была учительницей Коди в подготовительном классе, а теперь на пенсии. Миссис Гортон увидела полицию у дома Брю, забеспокоилась, а поскольку социальные службы так и не отреагировали, то она забрала ребят к себе.

Прошли ещё целые сутки, прежде чем социальный работник соизволил появиться на пороге её дома.

СРЕДА: Наконец-то Брю позвонил нам. Теперь картина немножко прояснилась. По всей вероятности, мистер и миссис Гортон — важные персоны в их церковном приходе, что означает: они — Столпы Нравственности, Образцы Добродетели, и вся их жизнь строится на принципе «Что бы в этом случае сделал Иисус». Проблема в том, что поскольку они сами — образцы, то и Брюстер с Коди тоже должны стать таковыми, то есть живыми свидетельствами милости Божией. Уж кому-кому, а Брю совсем не улыбается привлекать к себе внимание подобным образом.

— Что-то это всё сильно по-гекльберрифински, если хочешь знать моё мнение, — заявляет Бронте, кладя трубку. — Они там держат Брю с Коди под замком и пытаются их «окультурить». Оказывается, это они до сегодняшнего дня не разрешали Брю позвонить мне. А ведь даже в тюрьме узник имеет право на один звонок, разве не так?

Я подозреваю, однако, что у Брю несколько другие причины для того, чтобы стать incommunicado, но на этот счёт я не распространяюсь.

ЧЕТВЕРГ: В школе Брю пока ещё не появился, и никаких сведений о том, когда это произойдёт, и произойдёт ли вообще, нет. Может, социалка переведёт их с братом в какое-то другое место.

Во второй половине дня Бронте наносит Гортонам визит. Она тащит меня с собой — для моральной поддержки.

Дверь нам открывает миссис Гортон.

— Брюстера и Коди нет дома, — говорит она, но её враньё тут же разоблачено: из дверей вылетает Коди и набрасывается на мою сестру с объятиями, едва не сбивая её с ног.

— Брюстер спит, — говорит миссис Гортон, но я успеваю заметить его в окне второго этажа — он выглянул между ставнями и тут же спрятался. Что-то для Образца Добродетели миссис Гортон слишком много врёт.

Она рассказывает, что всю эту неделю врачи мучают мальчиков всякими медицинскими и психологическими обследованиями. Принимая во внимание многочисленные следы побоев на теле Брюстера — без сомнения, причинённые его покойным дядей — у врачей полно работы.

— Мне всего лишь нужно поговорить с ним, — умоляет Бронте.

— Он никого не хочет видеть.

На этот раз миссис Гортон говорит правду, и Бронте это понимает. Вижу, как больно ранит её нежелание Брю увидеться с нею.

— Пожалуйста, передайте ему вот это, — говорит она. — Скажите, что это от Бронте.

Она протягивает бывшей учительнице небольшой томик в обложке пастельных тонов — слащавые стишки, какие продают обычно в киосках с поздравительными открытками. Уж конечно это не та поэзия, которая по душе Брюстеру. Однако миссис Гортон при взгляде на расписанную розочками книжку растрогана почти до слёз.

— Конечно, передам, дорогая.

Мы уходим домой. Миссия провалилась.

— Неужели ты думаешь, что он будет в восторге от этого сюсюканья? — спрашиваю я.

— Это не для него, — объясняет Бронте. — Это для неё. Надо же к ней подмазаться. Тогда в следующий раз она впустит меня!

Поправка: миссия завершилась успехом.

ПЯТНИЦА: Бронте предпринимает собственное расследование и не гнушается подслушиванием. Из разговоров учителей между собой мы узнаём о проблеме:

В ситуациях, подобных нынешней, социальная служба готова перепрыгнуть через собственную голову, чтобы как можно скорее поместить детей к приёмным родителям. Фактически, любой, у кого