Но когда они поравнялись с такой компанией, никто даже не стал кричать привычное «С Новым годом!» На них просто не обратили внимания — словно и не было на свете ни полковника, ни его конвоира. А кричать или бежать Сергей Петрович не мог — он лишь тупо переставлял ноги, словно бы подчиняясь командам извне. Да так оно и было.
Они свернули во двор, прошли несколько арок.
— Здесь, — сказал конвоир, и Сергей Петрович покорно остановился. — Пришли.
— Куда? — еле ворочая посиневшими губами, спросил полковник, понимая, что сейчас человек, стоящий слегка позади слева от него, достанет бесшумный пистолет, и…
— Сюда, — скрипнув сапогами по снегу, незнакомец подошел к нему. — Видите вон тот бак?
Сергей Петрович покорно повернулся. И верно — шагах в пяти от них стоял большой мусорный бак с приоткрытыми люками.
— Поясняю — это место для мусора, — четко и назидательно произнес незнакомец. — Значит, вам туда, гражданин Головнев. Есть честные хорошие ребята — зовутся милиционерами, всякую пакость ловят. А вот вы — мусор. Мусор — к мусору, прах — к праху. Вперед!
И Сергей Петрович покорно полез в бак…
…Чувствовать холод он вскоре перестал. Внезапно ему показалось, что вся эта история — какой-то дурацкий сон. Здесь имелось кресло, где он сидел, стоял стол с едой и закуской. Всё было просто замечательно — и Новый год, и жизнь, которая удалась… удалась…
Помойку занесло снегом основательно. Только через неделю в заброшенном мусорном баке обнаружился окоченевший труп неизвестного мужчины — скорее всего, бомжа. Никто его не убивал. Вероятно, бедняга забрался в бак, решив отметить праздник в каком ни есть, но жилище. Сиденьем ему служил рваный матрас, а что он ел и пил, лучше и не перечислять. В любом случае, ничего хорошего.
А затем бомж замерз. Видно, даже не смог выползти из бака, чтобы добраться до дома с теплой батареей.
Так решили в самом начале.
Глава 2
Девушка и город
Наверное, почти все слышали эту песню Бутусова:
Однако, вот вопрос — а куда же шагала по городу та самая девушка? На этот счет у господина Бутусова есть очень точное указание — «по Пушкинской на Литовский в обход». Петербуржец, а уж тем более, любящий рок и знающий, кто такие Бутусов и Шевчук, должен отлично обо всем догадаться. На Литовском есть отличный рок-магазин, а по Пушкинской в обход девушка наверняка отправилась, чтобы поболтать с подругами с тусовки, которые разместились на скамейках у памятника Поэту. Благо весенняя погода к тусовкам как раз располагает.
Итак, девушка шагала по городу — именно так, по Пушкинской и на Лиговку, именно к тому самому магазину. Не босиком, конечно — Бутусову легко такое сочинять, а вот попробовал бы сам прошагать хоть метров двести! Наступил на осколок стекла — и привет, отбегался, и хорошо еще, если просто глубокая царапина!
Так что на ногах у девушки были легкие кроссовки, одета она была в джинсы и черную куртку, а ее темные волосы развевались на ветру.
Вообще-то, в таком виде можно смело идти на тусовку или рок-концерт, а можно — на работу в какую-нибудь фирму, где нет особых выкрутасов по поводу внешнего вида. Ничего особенно примечательного в ней не было — стройненькая, хотя не фотомодель, симпатичная, но наверняка не первая красавица. Вот, пожалуй, слишком внимательный взгляд зеленых глаз мог и в самом деле запомниться.
И ни в кого влюблена девушка не была — тут песня тоже не совсем права. Влюбляться оказалось некогда — с тех пор, как в прошлом году ее жизнь закрутилась в сумасшедшем водовороте, стало совершенно не до личной жизни. По крайней мере, сейчас она о том совершенно не думала — какая бы весна на улице ни цвела.
И на тусовку она тоже не шла. Справа от нее остался памятник Пушкину, обсиженный пенсионерами и панками, которые, судя по всему, как раз собирались пить разбодяженное настойкой боярышника пиво. Пожалуй, девушка была так погружена в свои мысли, что даже не заметила их. Или же — заметила, но никакого значения не придала.
Она свернула в переулок, который как раз выходил на Лиговский. Но когда до проспекта оставалось шагов двадцать, девушка внезапно на мгновение остановилась. Пожалуй, было отчего.
Как правило, надписи на домах лаконичны. Видимо, авторы по сердечности своей и доброте берегут нервы археологов будущих тысячелетий. Впрочем, если те археологи будут охотиться за каменными скрижалями с таинственным Древним Знанием, то им придется жестоко разочароваться. В большинстве случаев их ждет короткая трехбуквенная надпись, иногда — странные математические примеры. Пожалуй, почти всё.
А вот надпись, перед которой остановилась Оля (так звали девушку) оказалась совершенно иной. Кто-то, не пожалев маркера и ярких мелков, вывел на стене четко и красиво:
СЕГОДНЯ НОЧЬЮ ВАС ДОЛЖНЫ УБИТЬ!
Рядом красовалась столь же красочная морда гуманоида — из тех, что обожают охотники за НЛО и голливудские режиссеры. Большеглазый и наверняка коварный инопланетянин, казалось, и в самом деле выискивал жертву среди прохожих.
Впечатление было таким ярким, что девушка невольно вздрогнула. У художника явно имелся талант — причем, какой-то очень неприятный. Надпись царапала подсознание.
Впрочем, через мгновение девушка направилась вперед и свернула за угол — на Литовский, в обход, к тому самому рок-магазину. А еще через пару минут надпись позабылась — как выяснилось позже, не напрочь, а лишь до поры.
Так что Оля спокойно двинулась в ту сторону, где маячила огромная стройка. Еще недавно в самом центре Петербурга зияла проплешина, которую даже долгостроем назвать было нельзя — ничего там не строилось. А вот теперь — совсем иное дело.
Девушка не стала переходить проспект — к стройке и вокзалу, — а направилась по другой его стороне — как раз туда, где в лабиринте дворов и располагался рок-магазин.
Неизвестно, почему и по сей день Лиговка имеет какую-то особо криминальную репутацию. Проспект как проспект, вполне себе охраняемый, даже отделение милиции рядом. Вот лет восемьдесят назад Лиговка, говорят, наводила ужас на весь Петроград. А теперь получить удар по затылку можно хоть на Лиговке, хоть в самом центре города, хоть в новостройках. Полная демократичность!
Впрочем, Оля с некоторых пор могла не особенно опасаться зайти в любой, самый неприятный и криминальный квартал — и выйти оттуда целой и невредимой. И вовсе не потому, что она знала приемы восточных единоборств или была чемпионкой в женском боксе. В этом плане она ничем не отличалась от прочих девушек. Просто гопники, случись им оказаться рядом, миновали бы ее, не обратив никакого внимания.
Но сейчас был день, и опасаться гопоты не было особой надобности.
