крышей. Из нашего окна он хорошо просматривался, и когда я во время «перекуров» несколько раз подходил к форточке подышать свежим воздухом, видел в его дворе женщину, скорее всего няню, и двух игравших детей. Когда я в очередной раз, около четырех часов дня, подошел к окну, детей во дворе уже не было. Я собрался закурить, но какое-то неопределенное беспокойство заставило внимательнее вглядеться в окна особняка.
Что-то было там не совсем так, как раньше. Окна его казались темными, что было естественно, на улице было еще светло, и ламп в доме не зажигали. Я одно за другим осмотрел их и понял, что меня насторожило. Закрытое раньше чердачное окно было теперь отворено. Я отступил вглубь спальни, так, чтобы меня нельзя было рассмотреть снаружи, и начал в него всматриваться. Внутри чердака было темно, и ничего подозрительного я не разглядел. Усмехнувшись над своей мнительностью, я собрался вернуться к Тане, которой наскучило лежать одной, когда в оконном проеме что-то блеснуло. Я сделал еще шаг назад. Вечернее, низкое солнце выдало невидимого наблюдателя. С чердака за нашими окнами наблюдали в бинокль.
— Ты скоро? — позвала меня капризным голосом девушка. — Смотри, что у меня есть!
— Лежи и не вставай, — сказал я ей, не оборачиваясь, так и не узнав, что такое из того, что я еще не видел, есть у голого создания. — За нами следят!
— Кто?! — заинтересовалась она, вскочила с постели и направилась к окну.
Я перехватил ее на полпути и принудил вернуться в кровать.
— Кто-то наблюдает за нами в бинокль. Ты хочешь чтобы тебя рассматривали в таком виде?
— Какая мерзость! Как не стыдно подглядывать! — возмутилась девушка и тут же укрылась до горла одеялом. — А кто это?
— Понятия не имею, иди в ванную и оденься, только не подходи к окну.
— В ванной окно закрашено.
— Все равно не подходи, — на всякий случай попросил я, спешно одеваясь. — Пойду, скажу Илье Ильичу.
— Илья Ильич, за нами следят из соседнего дома, — сообщил я, после короткого стука, не дождавшись приглашения, входя в кабинет.
Поспелов сидел за столом и что-то читал с карандашом в руке. Он медленно поднял на меня отсутствующий взгляд:
— Что, вы, простите, сказали, за вами следят?
— Из соседнего дома. Через слуховое окно за нашими окнами кто-то наблюдает в бинокль, — более понятно объяснил я.
— Вы, должно быть, ошибаетесь, хозяин дома с семьей сейчас на водах в Германии.
— Я и не говорю, что это хозяева. Я заметил, что на чердаке открыто слуховое окно, начал за ним следить и увидел отблеск солнца в окулярах бинокля.
— Любопытно. В доме, сколько я знаю, осталась одна кухарка…
— Не знаю одна или не одна, но сегодня днем во дворе гуляла женщина с двумя детьми.
— Ну, что же, давайте посмотрим вместе, — вздохнул Илья Ильич и, как мне показалось, с большим сожалением отложил книгу.
Мы поднялись на нашу антресоль. Таня успела привести себя в порядок и с нетерпеливым любопытством ждала нас.
— Я тоже видела, — почему-то радостно сообщила она. — За нами подсматривает какой-то человек.
— Я же просил тебя не подходить к окну, — сердито сказал я, — мало ли что может случиться!
— Я что, дурочка, я смотрела из-за занавески.
— Из-за занавески смотреть нельзя, если за вами наблюдают в бинокль, то заметят, что она колышется, — нравоучительно заметил хозяин.
Илья Ильич подходить к окну не стал, тем более, что пока суд да дело, на улице стемнело, и разглядеть что-нибудь в черном провале чердачного окна было невозможно.
— Действительно, окно открыто, — констатировал Поспелов. — Вряд ли это сделала кухарка. Она женщина почтенная и тучная. Что ей делать на чердаке, не гонять же голубей. Тем более, вы говорите, что днем видели детей…
— Там были мальчик и девочка, маленькие, лет пяти-шести, — поддержала меня Таня. — Я на них тоже обратила внимание.
— Ну, самое простое — попросить Аннушку узнать, что там происходит, у дворника.
— Так там есть и дворник? Вы говорили, что только кухарка.
— Дворник, который все знает, есть в соседнем доме у статского советника Кологривова.
Мы всей компанией спустились вниз, и Илья Ильич попросил Анну Ивановну сходить на разведку. Она была занята обедом и начала ворчать, что из-за таких глупостей ее отрывают от важного дела, но, в конце концов, смилостивилась и, наскоро одевшись, отправилась к всезнающему дворнику.
Вернулась домоправительница минут через десять:
— Вечно вы, что-нибудь, Илья Ильич, придумаете, — сердито сказала она хозяину. — Никаких чужих людей у Сайкиных нет, это к Марфе (кухарке) приехал погостить брат с дочкой и внуками. Абдулка (дворник Кологривовых) с ними познакомился, они сами из Костромы, у них там лавка на Дворянской улице.
— Так, значит, брат, — насторожился Поспелов, — молодой, старый?
— Я-то почем знаю, — рассердилась Анна Ивановна. — Мне нужно обед готовить, а не про Марфиных братьев выпытывать. Поди, в Марфиных годах, коли у него уже внуки есть.
— Если все действительно так, то давайте сначала пообедаем, — решил за всех Илья Ильич. — Заодно придумаем, как узнать, что это за такой любопытный брат появился у Марфы.
— Как же, пообедаете, а кто меня от дела оторвал? Обед-то еще не готов! Да что придумывать-то надо? Что вам Марфин брат дался?
— Кто-то следит за нашим домом с чердака Сайкиных, — пояснил Илья Ильич,
— Может, это Марфа белье на чердаке вешала сушиться, а вам привиделось, — сказала Анна Ивановна и ушла на кухню.
— Нужно как-то подсветить окно, тогда видно будет, есть там бинокль или нет. Был бы мощный фонарь…
— Погоди Алеша, нет Вася, то есть Ваня, — прервала меня Татьяна Кирилловна, — давайте сделаем театр теней, я умею, мы дома часто его делали. Если там кто-то есть, он высунется посмотреть, а мы его увидим!
— А что, в этом что-то есть, стоит попробовать, — поддержал я женскую инициативу. — Пока Анна Ивановна занята обедом — успеем.
— Пожалуй, — согласился и Илья Ильич. — Вы, Татьяна Кирилловна, умница.
— Мне нужна швабра, — с места в карьер развила кипучую деятельность девушка, — пиджак и какая-нибудь круглая банка вместо головы.
Нам опять пришлось отвлечь Анну Ивановну от приготовления обеда и через
