— Это само собой, только, мне кажется, тебе к этому нужно привыкать. Такую фигуру просто грешно прятать.
— Тебе, правда, нравится?
— Правда, очень нравится! — ответил я, с удовольствием глядя на нее.
— Ты меня обманываешь — я толстая!
— С чего ты так решила?!
У нас, как это обычно бывает, когда дело доходит до раздевания, начался увлекательный спор об идеально красоте и прочих женских достоинствах. Спор долгий и горячий. Мне даже пришлось на практике доказывать, что лично у нее в этом смысле все в полном порядке.
— Ты только посмотри, какая у меня безобразно большая грудь! — жаловалась Даша.
— Большая! — возмущенно восклицал я, — да она вся помещается в мою ладонь!
— А попа? Мне стыдно ходить в брюках!
— Святое, не трогай! — сурово говорил я. — У тебя прекрасная, круглая попка. Просто замечательная, прекрасная женская попка!
— А какой она у меня должна быть? — спросила Даша, когда мы уже лежали на нижней полке стеллажа, спешно освобожденной от вещей.
— Такой и должна, можно даже, чуть побольше. Ты посмотри, какие у тебя совершенные, плавные линии! Рафаэль! Боттичелли! Это на меня без слез не взглянешь! Ты знаешь, мне всегда бывает жаль женщин: вам бедолагам приходится за неимение лучшего, влюбляться в мужиков.
— А, знаешь, оказывается я ненавижу баб! — ещё успела поделиться со мной своим половыми предпочтениями Даша, после чего нам стало не до разговоров.
Глава 13
Достоевский говорил, что красота спасет мир. Нас с Дашей спасли чистота и любовь. Не начни она с моей активной помощью умываться, не знаю, чем бы кончилось наше прискорбное пребывание в подполье. Скорее всего, просидели бы мы с ней часок другой в пыльной духоте и попытались выбраться наружу. А там…
Мы лежали усталые, но не опустошенные, во взаимных объятиях, как сверху негромко что-то звякнуло, и сразу же сердитый голос сказал:
— Осторожнее ты, медведь. Капитан приказал сидеть тихо и даже не дышать!
— Да пошел он, твой капитан! Я что, должен лопнуть! — ответил ему недовольный голос. — Сидим четвертый час, и все без толку, подумаешь, выйду на минуту!
Мы с Дашей замерли. Нам здесь внизу на широкой стеллажной полке было явно комфортабельнее, чем этим людям наверху. Как говорится, нежные стоны и тесные объятия.
— Ладно, иди, только побыстрому, — согласился первый, потом пожаловался. — Жрать хочется. Интересно, сколько нам здесь еще сидеть?
Опасающийся лопнуть товарищ если что-то ему и ответил, то так тихо, что мы не услышали. По полу над нами быстро протопали легкие шаги. Сначала в одну сторону, спустя несколько минут обратно и опять наступила полная тишина.
— Там засада, — тихо сказала Даша, — а мы здесь! Как только они нас не услышали!
— Наверное, сами занимались сексом по телефону, — предположил я.
Она хихикнула и спросила:
— Ну, что ты остановился?!
— Господи, как хорошо! — сказала Даша какое-то время спустя. — А я-то дура…
Я никакой связи с тем, что у нас происходило, и ее критической самооценкой не уловил и спросил:
— Почему ты дура?
— Потому что дожила до двадцати восьми лет и первый раз занимаюсь любовью с мужчиной!
То, что Даше двадцать восемь, меня удивило. На вид ей было слегка за двадцать. Другая часть фразы меня тоже обескуражила.
— А с кем еще можно заниматься любовью? — задал я не совсем корректный вопрос.
— С женщинами, — сухо ответила она. — С той же Джил.
— Ты лесбиянка? — не очень искренне удивился я. По нескольким ее случайным высказываниям такое предположить было несложно.
Даша ответила не сразу, сначала погладила меня по щеке:
— Теперь оказывается, что нет.
С любительницами однополой любви в одной постели я еще не сталкивался и не знал, что по этому поводу думать. Никаких предубеждений или особых эмоций такие люди у меня не вызывают. Я им даже сочувствую. Мне кажется, что найти себе пару, все-таки значительно легче среди особей противоположного пола. Однако понимаю, что сексуальные предпочтения очень тонкая материя, чтобы лезть с советами и тем более поучениями. Тем более, что зависят они не столько от желания человека, сколько от его гормонов. Еще может быть, человечество как вид, однополой любовью борется с перенаселением.
— А как же вы с Юлей… я имею в виду, себя. Вы же хотели?..
Даша поняла, что я хочу спросить, и поцеловала меня в щеку.
— Обе давно хотим детей. Искусственное оплодотворение стоит очень дорого, это нам не по карману, а тут подвернулся ты. Ты сердишься?
— Нет, за что же сердиться, — ответил я, вспоминая, что ее подруга выделывала в потели. На вынужденное, механическое осеменение это никак не походило. Само собой, эту тему с Дашей я обсуждать не стал. Вместо этого задал риторический вопрос:
— Интересно, долго они еще там будут торчать?!
— А ты что, очень торопишься? — игриво спросила она.
— Нет, не очень.
— Тогда может быть еще один разок, или ты, бедненький, устал?
Часа через два, когда мы оба действительно устали, над головой вновь зазвучали шаги. Теперь они были не осторожные как раньше, а обычные. Два человека просто прошли к выходу.
— Кажется, ушли, — сказала Даша. — Полцарства за душ!
— Подождем еще немного. Ты не хочешь поспать?
— Конечно, хочу, но в душ я хочу еще больше.
И все-таки мы заснули. Спустя какое-то время Дашу разбудил телефонный звонок. Я проснулся, когда она ответила.
— Нормально, — пробормотала она зевая. — Сидим в подполье, нашу дачу
