— Не думаю, что ты можешь кого-нибудь убить, — возразил Эвра. — Ты — не зло, Даррен. Я считаю, что хороший человек не может совершать злодеяния. Пока ты будешь относиться к человеческой крови как к лекарству, ничего плохого не случится.
— Может быть, — сказал я, хоть и не верил в это. — Ладно, пока еще со мной все в порядке. И у меня есть еще в запасе два дня, прежде чем мне придется принять какое-то решение.
— Неужели ты, правда, готов скорее умереть, чем выпить человеческую кровь? — удивленно спросил Эвра.
— Не знаю, — признался я.
— Мне будет тебя очень не хватать, если ты умрешь, — печально сказал Эвра.
— Ну, может, до этого и не дойдет. Может, есть еще какой-нибудь способ, выжить, о котором мистер Джутинг скажет мне только тогда, когда у него уже не останется другого выбора.
Эвра что-то проворчал. Он не хуже меня знал, что никакого другого способа не существует.
— Пойду, проверю, как там моя змея, — сказал он. — Хочешь посидеть с нами?
— Нет, — ответил я, — я лучше пойду спать. Завтра рано вставать, а я очень устал.
Мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись. Однако я не пошел в фургон мистера Джутинга, а решил еще немного побродить по лагерю. Я все думал о нашем разговоре с Эврой. Интересно, каково это — умереть? Однажды я уже «умер», и меня даже похоронили, но это совсем не то. Если я умру по- настоящему, то больше никогда не вернусь в этот мир. Моя жизнь закончится, мое тело истлеет, а потом…
Я посмотрел на звезды. Потом я полечу туда? На другой край вселенной? В рай для вампиров?
Как тяжело! Когда я жил с родителями, я совсем не думал о смерти, мне казалось, что такое может произойти только со стариками. И вот теперь она совсем-совсем рядом.
Если бы только кто-то другой решил все за меня! Как было бы хорошо, если бы я мог думать о школе и о том, как собрать свою футбольную команду, а вовсе не о том, пить мне человеческую кровь или умереть. Это несправедливо. Я еще совсем маленький. Мне не следует думать о…
Я заметил чью-то тень — кто-то прошел недалеко от меня, однако я не придал этому никакого значения. И, только услышав странный лязг, задумался, кто бы это мог быть. Все, кто занят в представлении, собрались под большим куполом. Может, кто-то из публики захотел прогуляться?
Я решил узнать наверняка.
Я пошел в ту же сторону, что и незнакомец. Ночь была темной, и уже через несколько шагов я потерял его из виду. Продолжать поиски было бессмысленно. Я уже повернул назад, как вдруг снова раздался непонятный лязг, и на этот раз он явно был ближе.
Быстро оглядевшись, я понял, в какую часть лагеря попал и откуда доносится этот странный лязг. Из клетки Человека-Волка!
Глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, я поспешил туда. Нужно было во всем разобраться.
ГЛАВА 28
На мокрой от росы траве шагов не было слышно. Дойдя до фургона, за которым находилась клетка с Человеком-Волком, я остановился и прислушался.
В темноте раздавалось негромкое бряцание, как будто кто-то легонько тряс цепи.
Я вышел из укрытия.
Клетка была неплохо освещена, так что мне было все прекрасно видно. Человека-Волка прикатили сюда после того, как он исполнил свой номер, — так делали каждый вечер, когда мы давали представления. На полу клетки валялся кусок мяса, который обычно он жадно поедал. Но сегодня он даже не смотрел на мясо. Его внимание привлекло что-то другое.
Перед клеткой стоял высокий мужчина. В руках он держал огромные кусачки, которыми уже перекусил пару цепей, с помощью которых запиралась дверь.
Мужчина пытался размотать цепи, но это ему никак не удавалось. Он тихо выругался и поднял кусачки, собираясь перекусить еще несколько звеньев.
— Что вы тут делаете? — закричал я. Мужчина подпрыгнул от неожиданности, уронил кусачки и быстро повернулся ко мне.
Как я и предполагал, это был Р. В.
Сначала он выглядел виноватым и испуганным, но, заметив, что я один, снова обрел уверенность в себе.
— Отойди! — предупредил он.
— Что вы делаете? — снова спросил я.
— Освобождаю это несчастное, угнетенное существо, — ответил он. — В такой клетке я не стал бы держать даже самого дикого зверя. Это бесчеловечно. Вот я и выпускаю его на волю. Я позвонил в полицию — они приедут утром, — а пока я решил поработать сам.
— Этого нельзя делать! — ужаснулся я. — Вы спятили? Человек-Волк безумен. Он убьет всех в радиусе пяти километров, если его выпустить!
— Это ты так говоришь, — фыркнул Р. В. — А я в это не верю. Мне доподлинно известно, что животные ведут себя так, как с ними обращаются. Если с ними обращаются, как с бешеными чудовищами, они и будут такими. А если относиться к ним с любовью, уважением и добротой, то…
— Вы не понимаете, как опасно то, что вы задумали! — вскричал я. — Человек-Волк не такой, как все остальные животные. Отойдите от клетки, пока не поздно. Мы это обсудим. Мы…
— Нет! — закричал он. — Я не буду больше ничего обсуждать!
Он снова повернулся к цепям, пытаясь их перекусить. Потом просунул руку в клетку и подергал самые толстые цепи сквозь прутья. Человек-Волк молча наблюдал за ним.
— Стойте, Р. В.! — воскликнул я и бросился к нему, чтобы помешать открыть клетку.
Схватив его за плечи, я попытался оттащить его в сторону, но у меня не хватило сил. Я со злостью ударил его в бок, но он только выругался и продолжал дергать цепи.
Тогда я постарался схватить его за руки и оторвать их от цепей, но мне мешали прутья.
— Оставь меня в покое! — завопил Р. В.
Он повернулся ко мне, теперь мы стояли лицом к лицу. В его глазах светилось безумие.
— Ты меня не остановишь! — кричал он. — Я все равно исполню свой долг. Я освобожу эту жертву. Я добьюсь справедливости. Я…
Вдруг он замолчал и побледнел как полотно, потом весь затрясся и замер.
Я услышал громкий хруст и чавканье. Заглянув в клетку, я понял, что Человек-Волк нашел себе первую жертву.
Пока мы разговаривали, он одним прыжком пересек клетку, схватил Р. В. за руки, сунул их себе в рот и отгрыз их до самых локтей!
Р. В. в ужасе отпрыгнул от клетки. Подняв изуродованные руки, он, не отрываясь, смотрел, как из обрубков хлещет кровь.
Я попытался выхватить откушенные руки из пасти Человека-Волка — если бы это у меня получилось, то их можно было бы пришить обратно, — но зверь оказался проворнее. Он быстро отскочил в угол, где я не мог его достать, и принялся жевать. Через пару секунд от рук осталась кровавое месиво, и я понял, что теперь бесполезно пытаться их достать.
— Где мои руки? — прошептал Р. В.
Я снова повернулся к бородачу. Он смотрел на обрубки, туда, где раньше были его руки; он еще не чувствовал боли.
— Где мои руки? — снова спросил он. — Они пропали. Минуту назад они еще были здесь. Откуда взялась вся эта кровь? Почему из-под кожи торчат кости? Где мои руки? — пронзительно завопил он.
— Идемте со мной, — сказал я. — Вас надо перевязать, иначе вы истечете кровью.
— Отойди от меня! — крикнул Р. В.
Он попытался оттолкнуть меня рукой, но тут вспомнил, что у него больше нет рук.
