небольшой кусочек линии на страницу, означающий длину туннеля, который мы прошли.
— И это все, что нужно картографии? — спросил я. — Это выглядит просто.
— Тоннели не трудно наносить на карту, — согласился он. — Трудно рисовать открытые земли или морское побережье.
— Не слушай его словам, — проворчал Гэвнер. — Даже туннели трудно. Я попробовал один раз и всё напутал. Ты должен работать в масштабе, и каждый раз убеждаться, что ты точно отметил длину. Если ошибёшься в даже самом маленьком участке, карту придётся переделывать.
— Это просто навык, — сказал Курда. — Ты быстро его приобретёшь, если постараешься.
— Нет уж, спасибо, — сказал Гэвнер. — Я не собираюсь тратить свободное время на блуждание в ловушке лабиринта туннелей, пытаясь зарисовать их. Я не знаю, что заставляет тебя это делать.
— Это захватывает, — сказал Курда. — И позволяет лучше понимать окружающую обстановку, не говоря уже о великом чувстве достижения, когда работа будет закончена. Кроме того, есть практический аспект.
— Практический аспект! — Гэвнер фыркнул. — Никто пользуется картами, кроме тебя!
— Вовсе нет, — поправил его Курда. — Никому не интересно помогать мне делать карты, но многие их используют.
— Зал Хранения, — кивнул Гэвнер.
— Во время постройки пещеры
— И ещё пробойные точки, — отметил Себа.
— Что это такое? — спросил я.
— Туннели, которые открываются в Залы, — объяснил он. — Есть много путей к Залам, кроме главных входных ворот. Курда обнаружил многие из них и показал нам, чтобы мы могли их запечатать и таким образом защититься от нападений.
— От чьих нападений? — нахмурился я.
— Он имеет в виду атаки диких зверей, — сказал Курда. — Бродячие волки, крысы и летучие мыши часто проникали в Гору через такие проломы и искали пищу, и в результате случались неприятности. Мои карты помогли отрезать большинство их путей.
— Хорошо, — улыбнулся Гэвнер. — Я был неправ — твои карты
Мы шли молча некоторое время. Туннели были узкими и с низкими потолками, так что взрослым вампирам было трудно. На несколько минут им стало легче, когда мы проходили по короткому открытому участку, но потом туннель снова сузился, и пришлось тащиться в полусогнутом положении. К тому же было темно. У нас было достаточно света, чтобы видеть путь, но не было достаточно для Курда, составляющего карту. Он достал свечу и начал её поджигать, но Себа остановил его.
— Никаких свечей, — сказал Себа.
— Но я не вижу, — объяснил Курда.
— Извини, но так будет лучше для тебя самого.
Курда ворчал, низко склонив голову над листом бумаги, так что его нос почти касался его, и тщательно зарисовывал наше продвижение, часто спотыкаясь потому, что не смотрел, куда идет.
Наконец, после переползания через специальный маленький туннель, мы оказались в средней величины пещере, покрытой паутиной от пола до потолка.
— Тихо, — прошептал Себа, когда мы остановились. — Мы не хотим беспокоить местных обитателей.
'Местные обитатели' — это пауки. Тысячи, возможно, сотни тысяч. Они заполонили пещеру, повиснув на паутине. Встречались как пятнистые пауки, которых я видел, когда только прибыл в Гору вампиров, так и жёлтые и волосатые. Не было таких огромных, как мадам Окта, но они были крупнее большинства обычных пауков.
Пауки неслись к нам. Себа осторожно упал на одно колено и свистнул. Пауки поколебались и вернулись в свои углы.
— Это были часовые, — сказал Себа. — Они защищали бы других, если мы причинили им неприятности.
— Как? — спросил я. — Я думал, что они не ядовитые.
— Поодиночке они безвредны, — объяснил Себа. — Но когда они нападают группой, могут быть опасны. Убьют вряд ли — человека, может быть, и могли бы, но не вампира, — но, безусловно, серьезный дискомфорт доставят, возможен даже частичный паралич.
— Я виду, почему ты не позволил зажечь свечу, — сказал Курда. — Одна случайная искра, и это место вспыхнет, как бумага.
— Вот-вот.
Себа побрёл в центр пещеры. Остальные медленно шли за ним. Мадам Окта пробралась вперёд к прутьям клетки и тщательное изучала пауков.
— Они здесь уже тысячи лет, — прошептал Себа, поднимаясь и позволяя некоторым паукам ползать по его руками и ладоням. — Мы называем их пауками Ба'Халена, в честь того вампира, который, если верить легендам, первый привел их сюда. Ни один человек не знает об их существовании.
Я не заметил, как пауки поднялся по моей ноге — я привык к прикосновениям мадам Окты, и до неё я изучал пауков в качестве хобби, но Гэвнер и Курда посмотрели обеспокоенно.
— Ты уверен, что они не кусаются? — спросил Гэвнер.
— Я был бы удивлен, если они укусили, — сказал Сева. — Они кроткие и обычно нападают, только когда им угрожают.
— Полагаю, я сейчас чихну, — сказал Курда, когда паук пополз на нос.
— Я бы не советовал, — предупредил его Себа. — Они могут воспринять это как агрессию.
Керда затаил дыхание и затрясся, пытаясь не чихнуть. Его лицо стало ярко-красным, когда паук двинулся дальше.
— Давайте стукнем его, — он хрипел, делая длинные, дрожащие вдохи и выдохи.
— Лучшее предложение, которое я услышал за всю ночь, — согласился Гэвнер.
— Не так быстро, друзья мои, — сказал Себа с улыбкой. — Я привёл вас сюда не для развлечения. Мы здесь по делу. Даррен, снимай рубашку.
—
— Ты хочешь избавиться от зуда, или нет?
— Ну, да, но… — я вздохнул и подчинился.
Когда я открыл спину, Себа нашёл старую заброшенную паутину.
— Наклонись, — скомандовал он, а затем положил паутину мне на спину и растёр её между пальцами в пепел, рассыпая на мои раны..
— Что ты делаешь? — спросил Гэвнер.
— Лечу зуд, — ответил Себа.
— Паутиной? — сказал Курда скептически. — В самом деле, Себа, я не думал, что ты веришь в старые сказки.
— Это не сказка, — настаивал Себа, втирая паутинную труху в мою поврежденную кожу. — В этой паутине есть химические вещества, которые способствуют заживанию и борются с раздражением. Через час зуд прекратится.
Когда я был покрыт пеплом, Себа обвязал толстые, целые нити паутины вокруг наиболее повреждённых участков, в том числе рук.
— Мы не будем снимать паутину, пока не покинем туннели, — сказал он, — хотя я советую не мыться ночь или две, иначе зуд может вернуться.
— Это бред, — пробормотал Гэвнер, — Это не сработает.
— На самом деле, я думаю, что это уже работает, — возразил я ему. — Задние части ног убивали меня, когда мы вошли, но теперь зуд едва чувствуется.
— Если это так эффективно, — сказал Курда, — Почему мы не слышали об этом раньше?
— Я не делаю радиопередачи, — ответил Себа. — Если целебная сила ткани станет широко известна,
