почему-то не упомянули, и вот с ней получилось действительно, нехорошо. Наверное, я должна перед вами извиниться за это, но книга испорчена, — сообщила я, вспомнив, с каким удивлением прошлым утром рассматривала пустые страницы фолианта.
— Вы прочли книгу, и впитали Истинное знание, — казалось, он не был удивлен.
— Ну, если так можно это назвать. А теперь, прошу вас, скажите мне, наконец, кто вы такой и что вам от меня надо. Только не говорите, что хотите помочь, все равно не поверю.
— Такая молодая и уже такая циничная, — с притворной грустью заметил Сол.
— Когда тебя убивают, оживляют, а потом начиняют всякой всячиной (извини, Рели, я не со зла), ради безумной цели, гоняют как дичь, по всему лесу, я думаю можно себе позволить немного цинизма. Я уже взрослая девочка, Сол, и прекрасно понимаю, что какая бы беда со мной не приключилась, ждать помощи от прекрасного принца на белом скакуне не придется. В этой жизни я сама вытаскиваю себя из неприятностей, как могу. И до остальных мне, по большей части, дела нет. Извините, если разбила созданный вами светлый образ Посланницы, явившейся открыть адские врата.
— Нет, не разбила. Именно такой я тебя и представлял, — сказал он мрачно, переходя на «ты». Смелой, циничной, и красивой. Твоя стихия оставила на тебе след, ты это знаешь? Если у тебя есть надежда скрыться и переждать бурю в безопасном месте, отбрось ее, она несбыточна. Тебя найдут рано или поздно. Ты просто излучаешь силу, и притягиваешь неприятности. Я думаю, нам нужно вернуться, не зачем лишний раз волновать твоих защитников, — он кивнул на хмурых парней, горящих желанием к нам подойти.
— А вы так и не ответили на мой вопрос, — с усмешкой заметила я.
Он внимательно на меня посмотрел и сказал, что у нас еще будет время. Много времени. Почему-то эти слова меня насторожили.
Мы вернулись к отдыхающим на поляне спутникам, и я представила им Сола. Постепенно напряжения спало, и начался конструктивный диалог по вопросу «куда идти дальше». Выдвигалось много идей, от надоевшей уже — вперед, до неосуществимой — остаться здесь, там посмотрим. Причем остаться здесь предлагали Эва и Агата, видимо, основательно подустав. Идти просто вперед, мы не могли, так как двигаться без цели не было смысла. Не я затронула первой эту тему, но с интересом стала прислушиваться, когда Дэн невинно поинтересовался, собираются ли наши новые товарищи и дальше нас сопровождать, и если да, то почему в спутники выбрали именно нас. Молодой герцог переглянулся с бабушкой, и видимо, решили, что говорить должна Агата:
— Детка, — Агата, почему-то обратилась именно ко мне, — я много повидала на этом свете, и многое потеряла. У меня остался только внук, которого я безумно люблю. Нам не куда идти, нас ищут, а если найдут, то казнят не задумываясь. Мой внук смел и горяч (при этих словах герцог встрепенулся), но он не выстоит против целого войска. Вы бежите из Квазара, и если вы не против, мы бы хотели продолжать наш путь вместе с вами, куда бы вы не шли. Я редко в своей жизни встречала такую отважную и безрассудную девушку, как ты, и таких милых и добрых детей, как твои брат и сестра.
— Вы спасли нам жизнь, — добавил ее внук, — и мы всегда будем вам признательны за это. Знайте, что в этом мире вы не найдете более благодарного вам человека.
Признаюсь, тирада мне польстила, но мы не должны были расслабляться. Почему-то в любом человеке, который говорил мне что-то приятное, я была склонна подозревать врага. Это уже было похоже на паранойю, но, возможно, именно благодаря паранойе мы еще живы. С другой стороны, не могла же я прогнать несчастную старушку и ее внука, зная, что им наверняка грозит смерть.
Взгляды всех присутствующих повернулись к Кайлу. Он помолчал, а потом начал:
— Знаете, когда я лежал там связанный на лошади, мордой вниз, я думал, конечно же, о том, какой я дурак, а еще, как глупо попался. Вы ведь уже догадались, что я не просто наемник, я убийца, и довольно таки не плохой. По крайней мере, никто пока не жаловался, — несколько двусмысленно добавил он, посмотрев на наше общество.
Некоторых, в частности меня, от его взгляда передернуло. Да, шалят нервишки.
— Иначе не продержался в этом деле столько лет, — продолжал этот профессионал, — ну, так вот, лежал я связанный, и понимал, что возможно, ошибка эта, последняя в моей жизни. И тут из леса, прямо на солдат, выходит девушка, которая и меч то в руках толком держать не умеет. Я бы мог сбежать, оставить ее там, и забыть обо всем, но чувствовал бы себя последней сволочью. Короче, ребята, я с вами, пока буду, нужен, или пока не прогоните.
Черт, даже не привычно слышать такое, а уж из уст убийцы и подавно. Да, и мне не чужды такие понятия, как честь, мужество, отвага, доброта, милосердие. И, возможно, со временем, я стану такой же наивной и чистой девочкой, какой была еще совсем не давно. Но только не теперь, не загнанная в угол, вынужденная защищаться и мстить, сея смерть на своем пути. Возможно, потом, когда избавлюсь от проклятия Посланницы, я смогу, наконец, снова хотеть быть счастливой, и даже испытывать привязанность к людям. Только не сейчас. Не вовремя все это.
Сол лишь поддержал общие заверения в этом своеобразном чествовании моих скромных заслуг.
Дарэн полуприкрыв глаза смотрел на Посланницу в окружении этой компании. Честно говоря, он не ожидал увидеть то, что увидел. Странная она, немного сумасшедшая. И зачем ей эта толпа? Только задерживает. Теперь, получив такую силу, она спокойно могла скрываться где угодно. Но, видимо, времени, на овладение способностями было маловато. К счастью для него. Он готов был увидеть безумную убийцу, способную на самые жестокие поступки, а вместо этого встретил несчастную девчушку, почти ребенка, уставшую и растерянную. Он не был разочарован, он был огорчен.
Майрос, покусывая травинку, грелся у костра. Все-таки он нарушил одну из главнейших заповедей своей расы: не содействуй тому, что в последствии придется уничтожить. Решил помочь Посланнице, вот только еще не до конца понимал в чем. Куда ее, дуру, несет? Прямо в логово ее врагов. И зачем тащит за собой этих убогих? Представляю, как Владыки будут рады такому подарку, — усмехнулся про себя Майрос.
Впервые за несколько дней я уснула. Хотя, скорее это можно было назвать не сном, а кошмаром. Я открыла глаза — передо мной сидел Крот, именно таким я запомнила его со времен выпускного: молодым, счастливым, с задорным блеском в глазах. Он просто смотрел на меня, потом поднялся и подал мне руку.
— Не бойся, — шепнул он, — что бы с тобой не случилось здесь, это не так страшно.
— Как что?
Крот печально улыбнулся, и его лицо начало меняться. Как будто растаяла маска из воска, а на ее месте проступили черты постаревшего, усталого человека, каким я видела его в последний раз.
— Сергей, — я впервые за долгие годы назвала его по имени, — почему все так произошло?
Он не ответил, просто вел меня куда-то в лес. Наконец, мы вышли к озеру, тому самому, откуда я пришла в этот мир.
— Как мы здесь оказались?
— Это ведь всего лишь сон, а во сне мы можем делать все, что захотим. Здесь красиво, правда?
— Правда. Зачем ты здесь, Сергей? Что ты наделал? Как ты мог?
— Знаешь, было так просто на это решиться. Когда судьба мира, который тебя уничтожил, только в твоих руках. Достаточно просто пожелать, и все, что мучило тебя до сих пор, исчезнет, раствориться навсегда.
Он повернулся ко мне спиной и на некоторое время, замер, словно переживая все заново.
— Каждую минуту своей жизни, я благодарил бога за то, что он дал мне ее, мою жену. Потом появились наши дочки, и я чувствовал себя самым счастливым человеком в мире. Но, видимо, кому-то там, на верху наше счастье мешало. Их у меня забрали, в один миг, просто раз и нет больше любви, нет счастья, нет радости, только боль и гнев. Я озверел. Нет, я прекрасно понимал, что я делаю. Был в ярости, но понимал. Я нашел того, кто забрал их у меня. Было не трудно выследить того водителя, узнать, где он живет, а потом прийти к нему, и медленно, наслаждаясь каждым мгновением его мук, убивать его. Но мне не стало легче, даже там, в тюрьме, когда я вспоминал то, что сделал, я испытывал лишь злость на весь этот мир. Как он смеет существовать, дарить и забирать жизни, когда забрал у меня сам смысл моего существования. Когда ко мне пришли Они, я, не задумываясь, согласился на все, что они мне предложили. Так заманчиво было, своими руками убить то, что причиняло боль. Вот только ни они, ни я не учли одного маленького, но очень настырного факта. Твой Дух ошибся, если считал, что добрые чувства к тебе могли бы
