принято.
— Я не твоя семья, — возразила я, вырываясь из его рук.
— Ты даже не представляешь, насколько сейчас ошибаешься, родная. Ты больше моя семья, чем когда-либо был Вуал или Азазот. Странно — в тебе меня всегда привлекало то, что раздражало в Вуале. Даже то, что ты пытаешься быть тем, кем уже никогда не сможешь стать.
— Довольно! Хватит! Мне надоело выслушивать весь этот бред! Убийца! Ты смеешь нас сравнивать? Да если бы тебе хватило ума сдохнуть тогда, сколько бы хороших людей были бы живы!
— Если ты сокрушаешься о своем Владыке, то знай — он жив, почти здоров. Вот только ему будет трудно сейчас тебя найти. Кстати, — ухмыльнулся Тирэн, — не скажешь — почему ты пошла со мной, зная, кто я на самом деле? Хотя можешь не отвечать: я уже догадался. Они бы тебя не защитили, а умирали долго и мучительно. Все таки, это так просто — играть на твоих чувствах.
— Неправда! — сделала я неловкую попытку защититься, — мне на всех плевать.
— Конечно. Именно это ты пыталась доказать, сталкивая меня с Клайвером, забыв предупредить о способе, которым он занимает силу? А может ты не знала? — Тирэн склонился к самому уху, с каждым словом сдавливая мои плечи все сильнее.
— Я знал, как ты беспощадна к своим врагам, но ты сделала ошибку, причислив к ним и меня. Я ведь могу сделать ответный ход, — он слегка встряхнул меня, вызвав очередной приступ тошноты.
— Помимо того, что мне нужна твоя уникальная сила, ты не учла лишь одной маленькой, но очень значимой вещи.
— Какой? — вырвалось у меня.
— Твое нерожденное дитя, уже ставшее частью тьмы. Ты же не могла не понять, что я почувствую в тебе частичку своей силы. Ты отказалась принять Тьму, и ее принял твой ребенок.
Я закричала. Я кричала долго и громко, выплескивая из себя отчаяние, которое завладело мной. Боль, страх, ярость, отошли на задний план. Осталось лишь отчаяние и бессилие. Я знала, что со мной что-то происходит, вот только не могла понять — что именно. Ребенок! Как бы я могла быть счастлива, узнав об этом по-другому, рядом с его отцом, без этих ужасных слов Тирэна, подписавшего приговор нашему с Дрэгоном счастливому будущему.
— За что? — я вырвалась из рук Тирэна и постаралась как можно больнее ударить его, — за что ты так меня ненавидишь?
— Не думай, что мне приятно сообщать тебе подобное, — успокаивающе начал он, терпеливо снося удары, — но ты еще можешь спасти своего ребенка.
— Как? — я прекратила истерику и взглянула на него почти с надеждой.
— Поверь, я не пытаюсь тебя обмануть, — сказал он, глядя мне прямо в глаза, — но за это ты заплатишь собственной жизнью.
Я играла самую сложную роль в своей жизни. Машинально добравшись до дома, где провела последние несколько дней, я на несколько часов заперлась с Хоком. Мне пришлось выдержать несколько минут непрерывной брани, услышав которую, поняла, что слишком надолго оставила парня на Земле. К концу беседы, весь его запал сошел на нет, и я наконец-то смогла продолжить. Выслушав, он только молча кивнул и ушел, бросив на меня странный взгляд.
С майором и Катериной было проще. Они всегда принимали меня, какой я есть, даже не пытаясь переделать. Все средства, которыми я располагала на тот момент (оказалось, что я совсем не бедна), были переведены на счет моей семьи. Игорь клятвенно заверил, что позаботится о них. Катька, потеряв надежду добиться от меня правды, смирившись, просто согласилась сделать так, как я их прошу. Я знала, что вскоре у моих близких появятся новые соседи, на которых я смогу положиться.
Я ничего не взяла с собой из моего мира. К чему себя мучить тем, что причиняет боль? Просто терпеливо дожидалась, когда за мной придет Дрэгон. Настоящий. Он пришел ночью, жаль, что для нас было уже слишком поздно.
Лэнг
— Ну как я тебе? — Нами критически оглядела мою значительно раздавшуюся талию и подняла большой палец. Я только хмыкнула.
— Видела бы ты меня на этом сроке. Я еле ноги переставляла.
— Мне казалось, что Древние это переносят как-то по-другому.
— Еще хуже. Не забывай, дети для нас редкость. Это просто чудо, что ты так быстро залетела.
— Тоже мне, быстро, — буркнула я, разглядывая новое платье, сидящее на мне как седло на… В общем, оно мне не очень шло.
— Знаешь, даже если ты напялишь на себя рваную хламиду, твой Владыка этого не заметит.
И правда, как бы я не выглядела, что бы ни носила, какие бы выражения не употребляла по отношению к счастливому будущему папаше, ему как об стену горохом. Такой выдержки я в нем до сих пор не подозревала. Со временем, наша бурная жизнь устаканилась, вошла в тихое русло. Мы были бы похожи на бесчисленное количество пар, ждущих ребенка, если бы не обстоятельства: отец был Владыкой, мать — Древней, а будущий ребенок грозил стать неведомой темной силой, пугающей многие поколение древних рас. Но мне не хотелось думать об этом, хотя часы настойчиво отсчитывали время до конца нашей жизни. Держать все в секрете было не просто, но я пока справлялась. Мне не хотелось думать о том, что должно произойти, поэтому я изо всех сил пыталась просто жить, крадя у судьбы крохи счастья, смакуя каждый прожитый рядом с Дрэгоном день. Но не обходилось и без срывов, которые мой Владыка списывал на нарушение гормонального баланса. Эту чушь он вычитал в одной умной книжке из моего мира, которые он принялся штудировать, как только узнал, что скоро станет отцом. Снова. Кажется, в прошлый раз, в ожидании Аэрона, он так и не смог прочувствовать сей момент, поэтому сейчас с лихвой компенсировал упущенное за мой счёт.
Война закончилась, и наступил пока еще хрупкий, но такой желанный мир. Тэрранус был восстановлен, а Грань уничтожена. Никто так и не узнал, кто смог опустошить доселе смертельную преграду. Ребенок уже сейчас забирал много сил, и Йог-сотхотх больше не мог мне помочь. Миром Древних стало Междумирье, граничащее когда-то с Лэнгом. Теперь там шел дождь, и я радовалась возможности лишний раз подставить лицо под тяжелые капли.
Дрэгона снова призвали в Совет Владык, но он отказался. Ему не хотелось больше участвовать в правлении миром. Теперь он довольствовался тем, что изводил меня излишней заботой и любовью. Хотя здесь я неискренняя. Любви никогда не бывает много, особенно теперь, для нас.
Кайл. Как только он понял, что мы с Дрэгоном теперь семья, то покинул Тэрранус, возвратившись в мир, куда однажды привел меня. Вспоминая его, я иногда чувствовала легкую грусть и сожаление. Мне его не хватало, но, сделав свой выбор, я ни о чем не жалела. Все что между нами было навсегда останется в моей жизни самым светлым, любимым воспоминанием, сколько бы мне не было отведено на этой земле.
Стук в дверь прервал шлейф воспоминаний, в которые я погружалась все чаще. Теперь Дрэгон всегда сообщал о себе стуком, боясь напугать своим внезапным появлением.
— Открыто, — крикнула Нами.
Открылась дверь, и Дрэгон нерешительно замер на пороге. Он никогда не приходил ко мне с пустыми руками, хотя в последнее время угодить мне было не просто. Не то, чтобы я была так капризна, просто с некоторых пор многие вещи, доставляющие женщинам радость, вызывали у меня приступ тошноты, головокружение или слезы. Так, цветы, духи и мягкие игрушки отпали с первых же дней, хотя Дрэгон никак не мог понять, почему игрушки заставляют меня плакать. А я не могла объяснить, какую боль мне доставляет видеть лишний раз напоминание о том, что я никогда не смогу разделить эту радость со своим ребенком. Ребенок. Я придумала ему имя, и Дрэгон согласился. Я знала, что это будет мальчик. Обязательно мальчик. И не потому, что это был обычный результат репродуктивной деятельности Владык. Я просто знала, что эта способность здесь не при чем. У меня должен быть мальчик. Виктор. Победитель. И еще, я мечтала увидеть его когда-нибудь в будущем, повзрослевшим и возмужавшим.
— Привет, я скучала, — я бросилась на шею Дрэгону и путь до ближайшего дивана проделала у него на руках.
— Ну спасибо, — фыркнула Нами, — я тут ее развлекаю, как могу, и вот благодарность!
