нибудь.
– В другой раз. Ты не обидишься?
– А сейчас почему нельзя?
– У меня зуб на зуб не попадает, перекупался. – Он засмеялся, и я тоже.
И побежали дни, и каждый день был праздником. Вместе с Николой мы ездили в Подгорицу и Будву, побывали на острове Святого Николы, который местные жители почему-то прозвали Гавайи; загорали на пляжах, купались, потом поехали в заповедник, где сохранились ледниковые озера среди можжевеловых лесов; мы поднимались в горный монастырь и прикладывались к мощам Святого Василия, которого называют Острожским чудотворцем. Мы были во дворце знаменитого черногорского короля-поэта и в храме, где хранится величайшая христианская святыня – кисть руки Иоанна Предтечи.
Никола столько всего знал о своей стране и своем городе, что мне даже стало стыдно: а смогла бы я так увлекательно рассказать о Москве?
Сказка, в которую я попала благодаря стараниям бабули, закружила меня и захватила целиком. Я едва виделась с новой родней. Почти не общалась с бабулей. Я забыла о времени, часы и дни перестали существовать, замерев на единственном счастливом миге.
Неделя пролетела незаметно. Из состояния эйфории меня вывел звонок Дашки.
– Как ты? – спросила она.
– Я счастлива!
– Расскажешь потом, когда вернешься?
– Какое сегодня число? – испуганно спросила я.
– Шестое... Ты там совсем от жизни отстала?
– На самом деле я только здесь жить начала.
– Поздравляю. – Я почувствовала, как Дашка там далеко улыбнулась мне.
– Когда обратно? – спросила она.
– Кажется, девятого...
– Мы все тебя ждем.
– Привет всем!
Звонок был утром, перед самой нашей поездкой на пляж. Из комнаты я вышла немного грустная.
– Праздники когда-нибудь кончаются, – заметила бабуля.
Я только вздохнула в ответ.
Вспомнив еще об одном намеченном деле, я отправилась на поиски Марии. Она сидела в саду, пила утренний чай и, судя по всему, блаженствовала.
– Мария, – обратилась я к своей троюродной прабабке.
– О! Красавица! Доброе утро! – обрадовалась старушка.
– Доброе утро...
Она подставила мне щеку, я почтительно поцеловала ее и решилась спросить:
– Скажите, Мария, эта история с Еленой Блаватской... Мы что, действительно родственники?
Мария хитро подмигнула мне и рассмеялась:
– Вот ты о чем! Да, это старая мистификация! Когда-то мы с твоей прабабушкой таким образом развлекались, придумывали о себе разные небылицы, создавали эдакий флер, понимаешь? – Она красиво взмахнула рукой. – А я, признаться, давно забыла... Видишь, Ольга сохранила эту фантазию, даже дочь назвала Еленой...
– Так я и думала! – Мы с ней обнялись и обещали друг другу ничего не говорить Еле, то есть моей бабуле, конечно. Пусть все остается на своих местах.
В тот день Никола возил меня к своим друзьям. У них была маленькая студия, где они записывали песни.
Я впервые услышала, как Никола поет. У него был негромкий мягкий баритон, и он спел какую-то задушевную песню. Как мне потом объяснили, это старинная песня, которую юноши пели своим возлюбленным. Только ребята ее немного переделали, чтобы она лучше звучала в современной аранжировке. Слов я почти не поняла, но там было что-то типа: до свидания, любовь моя, до новой встречи...
Голова моя слегка кружилась. Когда мы собрались домой, я первая поцеловала Николу, едва мы уселись в машину. Просто обвила руками шею и поцеловала. В этом поцелуе было все: и благодарность за случившийся праздник, и робкий позыв любви.
Мы долго целовались в тесном салоне. Приехали домой притихшие и молчаливые.
– Марго, – сказал Никола на пороге, – ты будешь вспоминать меня?
– Я тебя никогда не забуду, – ответила я.
Мы нежно поцеловали друг друга и пожелали спокойной ночи.
Так прошел и этот день, и два других.
Эпилог
Мы стояли на смотровой площадке, смотрели на огни раскинувшегося под нами города и лилового в сумерках моря. Ветер шевелил ленивой мягкой ладонью наши волосы, и я чувствовала, как в душе моей воцаряется мир.
Никола был рядом, иногда он указывал рукой куда-то вдаль и говорил: там такая-то улица, там такой-то дом... Цокали копыта коней крестоносцев, звякали бронзовые щиты древних римлян, писал свои знаменитые поэмы царь-поэт, текли века, приходили и уходили люди, только мы все стояли над древним городом, и Никола иногда касался губами моего затылка. Губы его были прохладными, как ветер с моря, и горячими, как песок на берегу в полдень.
Утром надо было улетать, но грустная старинная песенка, которую напевал потихоньку Никола, не казалась прощальной. Она словно говорила: «До свидания, до свидания, любовь моя, до новой встречи...» И я знала, что так и будет.
Все прежнее улеглось, ушло, размылось. Встреча с Денисом теперь не казалась страшной, я больше не завидовала Лизке, я снова любила ее. А ведь это очень важно – любить свою сестру.
А еще я любила Николу, этот город, это море и весь мир.
Примечания
1
Читайте об этом в книге И. Щегловой «Королева красоты».
