К родственникам Кольки они так и не попали, зависли в странной компании Пашки.
Глава 16
Исчезновение Никиты
Аня позвонила мне второго января.
– Никита пропал, – всхлипывая, сообщила она.
– Как?! Когда?!
– Не знаю. Я подумала, может, ты знаешь? Обзваниваем всех его друзей, но пока без толку. Мама в милицию заявила…
– Кошмар какой! – ужаснулась я.
– Главное, что дома нет никого, – жаловалась Аня, – все же на каникулах. Славка – в деревне, Петька – где-то с родителями на лыжах катается. Кольку найти не могу…
– Послушай, может, он с кем-то еще общался? – с надеждой спросила я.
– Не знаю! – заплакала Анька.
– А в милиции что говорят?
– Они говорят: найдется! А вдруг не найдется?! – Анька рыдала в голос.
– Подожди, я сейчас прибегу к тебе, родители дома?
– Да-а-а.
Я позвонила Ленке, спросила, не знает ли она чего. Но Ленка не знала и предложила позвонить Тоше.
Я сказала, что сейчас бегу к Никите домой. Ленка обещала позвонить, как только что-то узнает.
Пришлось рассказать Никитиным родителям, что мы поссорились. Но мое сообщение все только ухудшило. Никитина мама, и без того расстроенная, расстроилась еще больше. В квартире витал стойкий запах корвалола.
– Может, он записку оставил? – предположила я.
– Нет, ничего не оставлял, – ответила мама, – мы уже всюду искали. Никаких намеков, ничего!
Она страшно нервничала. Каждые полчаса звонила в милицию, где ей неизменно отвечали: «Ищем».
Скоро прибежали Ленка с Тошей. Но и у них не было никаких новостей.
К вечеру мы все заметно приуныли.
Аня все еще никак не могла дозвониться Коле.
– Послушай, а домашний телефон у него есть? – спросила я.
– Есть, наверное, но я его не знаю.
– Кто-нибудь знает, где живет Колька? – снова спросила я.
– Я только дом знаю, а квартиру, нет, – призналась Аня.
– Так пойдем искать! – решила я.
Всей толпой высыпали из подъезда и направились к Колькиному дому. Как назло, у подъездов не было ни одного человека. Наконец, дождались какой-то старушки, выбравшейся подышать воздухом. Мы так налетели на нее, что бабулька испугалась и ни за что не хотела отвечать на наши вопросы. С трудом удалось уговорить ее. Она долго перебирала в уме всех своих знакомых и предположила, что Колькина семья живет в третьем подъезде на первом этаже.
– У них отец военный? – спросила я.
– Точно, военный, – вспомнила старушка.
Но как войти в подъезд, если не знаешь код?
Мы волновались и ждали, пока кто-нибудь выйдет и откроет нам дверь. В конце концов нам все-таки удалось войти и даже найти нужную квартиру. Но как же мы были разочарованы, когда дома оказалась только Колина бабушка, которая сначала тоже испугалась, а потом сообщила через дверь, что дома никого нет, «сам на дежурстве, а хозяйка в гостях». Все. Столько усилий – и все впустую.
Мне позвонили родители. Пришлось идти домой.
Следующий день не принес никаких известий. Тоша дозвонилась до Славки и Ольги. Славка пообещал приехать. А Ольга вообще ничего не знала, да и откуда.
А четвертого числа нас всех вызвали в милицию. Конечно, я поставила родителей в известность. Но к этому моменту меня так трясло, что уже было все равно, кто и что обо мне подумает.
Папа загрузил нас с Ленкой в машину и отвез в отделение. Там нас уже ждали Славка и девчонки.
Мы по очереди заходили в кабинет, и с каждым подолгу разговаривала усталая тетенька в форме майора. И еще мы подписывали показания, которые тетенька распечатала на принтере.
Я снова рассказала все, что произошло между Леной и Никитой. Перечислила имена его друзей и кто где сейчас находится.
Майора заинтересовал Колька. То есть получалось, что он единственный, кого не опросили, не считая Петьки, но Петька был с родителями за границей.
Майор записала адрес Кольки и отпустила меня.
Вечером мне опять позвонила Аня и выдала:
– Колька оставил записку!
– Какую записку? Кому? – не поняла я.
– Оказывается, его нет дома, он уехал первого и оставил записку, что он в Питере!
– Откуда ты знаешь?
– Милиция проверила, – ответила Аня. – Мы снова пытались дозвониться, но, наверное, у Кольки батарея села.
– И ты думаешь, что…
– Милиция считает, что Никита с Колькой! – громким шепотом подтвердила Аня.
– Ты чего шепчешь?
– Мама нервничает…
– Понятно, – я тоже перешла на шепот, – а почему они думают, что Никита в Питере?
– Мама Кольки сказала, что они поехали вместе. Она предположила, что Коля остановится у знакомых, но его там нет, уже звонили.
– Так, где же он?! – почти крикнула я.
– Не знаю, в Питере тоже уже ищут.
А на следующий день Никита объявился сам. Он позвонил маме, сказал, что он в Питере, и попросил денег, потому что обратно ехать ему было не на что.
На почту мы снова бегали все вместе.
Потом мы с папой и Никитиной мамой ездили в милицию, чтоб забрать заявление. Женщина майор пригрозила, что в следующий раз она всерьез возьмется за Никиту. Но ее уговорили, чтоб она не давала ход делу.
В общем, день был ужасно суетный. А я все время чувствовала себя, как бы в полусне, то есть мир вокруг казался не реальным, а размытым… Голоса людей и звуки слышались приглушенно, словно в уши вставили вату или беруши.
Вечером у меня появился озноб, я рано легла спать, а когда мама забеспокоилась и подошла пощупать мне лоб, оказалось, что я вся горю.
Лечила меня, конечно, бабушка. И провалялась я до конца каникул. Бабушка сказала, что я где-то подцепила инфекцию, а мама утверждала, что у меня это на нервной почве.
Никита вернулся, но его ко мне не пустили, да ко мне вообще никого не пускали, чтоб не заразились.
Телефон отобрали, так что я лежала, отрезанная от мира. Первые три дня я чуть ли не бредила, потому что температура была высокая, а потом много спала, так как чувствовала слабость.
Веселенькие каникулы, нечего сказать.
Как только я немного пришла в себя, начались душеспасительные разговоры с бабушкой. Потом к ней присоединилась мама.
Было очень интересно наблюдать, как они обе осторожно кружили у опасного, как им казалось, вопроса: «как сильно я переживаю из-за Никиты?..». Я делала вид, что не понимаю, о чем они… Нет, я не издевалась, просто я не имею привычки обсуждать с родителями собственные мысли. Если бы я хотела ими
