Грудь и горло сдавило тисками, Иван рванул ворот рубахи, всхлипнул и заплакал. Стало легче.
По дороге домой Гречихин и Эльбаум говорили мало. О чем говорить? И так все понятно. Им предстоял тяжелый разговор с родителями, нагоняй от тренера за пропущенную тренировку, и хорошо еще, если дело кончится только нагоняем. Плюс ко всему, завтрашний разговор с Жанной тоже не сулил ничего хорошего.
При этом оба понимали: сегодняшнюю драку нельзя объяснить ничем иным, кроме как временным помутнением рассудка.
Гречихин сосредоточенно думал: Сашкин план с треском провалился, несмотря на все усилия. В итоге Лагутина ушла с Топорковым, а на головы остальных свалились довольно крупные неприятности.
«Все, с меня довольно, – думал Олег, – я вел себя, как сопливый пацан. Подставил себя и друзей. Ничего, впредь будет наука». Он ругал себя последними словами, он искал выход из создавшейся ситуации и приходил к одному и тому же выводу: с любовью пора завязывать.
Сашка тоже страдал. Причем страдал вдвойне: за то, что по его вине пострадал друг, и за то, что он не смог с собой совладать. Тренер не раз говорил ему, что умение держать себя в руках – главное качество спортсмена. Сашка знал, тренер прав, но от этого ему было не легче. Утешало его только одно: Сухинин ударил первым. Пусть об этом никто не узнает, но перед самим собой Сашка все-таки был честен.
Три товарища остаток дня бурно обсуждали происшествие. В то время как настоящие зачинщики драки переживали по поводу последствий, товарищи, привычные к вызовам на директорский ковер, отнеслись к драке как к забавному приключению. Им, разумеется, было интересно узнать, чем все закончится. Родительского гнева они не боялись. К тому же никакой вины они за собой не чувствовали.
Однако каждый из них высказал свою собственную версию того, как и почему произошла вся эта история. И все эти версии пересекались в одной точке – Светлана Лагутина. Дашка, разумеется, участвовала в обсуждении, и у нее сложилась своя собственная версия, которую она с жаром высказала ничего не подозревающей Светлане.
Вечером того же дня Дашка встретилась с Соней и Янкой. Соня все время ахала и замирала в сладком ужасе, а Янка – та прямо и открыто восхищалась Лагутиной. Для себя она твердо решила ни на шаг не отступать от Светланы.
«Вот где сила! – твердила Янка, – объединившись, мы сможем горы свернуть! Да все парни этого города будут у наших ног!» Янка вспомнила о том, что именно Абакумов похвалил Светкины ноги, а Эльбаум не отходил от нее на дискотеке, да и Сухинин, конечно! Она же сразу догадалась! Короче: в Лагутину влюбились сразу все парни! Первым пал Топорков, за ним – остальные!
Девчонки даже испугались немного. Даша тоже вспомнила историю с ногами и даже стала сомневаться в своем Андрюше. Ведь у трех товарищей на троих всегда одно мнение. Выходит, если Абакумов влюбился в Лагутину, то и Андрюшка, чего доброго, не устоит против ее чар. Надо быть начеку, мало ли что...
А Янка увлеченно продолжала развивать свою идею: Лагутиной известно что-то такое, чего не знают они. Лагутина откроет секрет им – своим лучшим подругам. Они во всем станут подражать ей и вскоре добьются такой популярности, какой не знал еще никто!
Янка распалялась все сильнее. Она строила планы, нагромождая их один на другой. Соня уже икала от испуга. А когда Янка выдохлась и посмотрела на девчонок горящими глазами: «Ну, как я?», надутая Дашка ответила:
– Спасибо, но я лучше останусь самой собой.
Янку отказ не охладил, наоборот. Она подумала: зачем ей Дашка? Да и Сонька тоже? Главное – Лагутина!
Сухинин был испуган сильнее остальных. Он еще ни разу не попадал в такие передряги. И не представлял, что скажет родителям и как станет объяснять причины, побудившие его полезть в драку. Причем он прекрасно понимал, что вляпался в историю по глупости. Ну, понравилась девчонка, не так чтобы очень сильно. Но понравилась. Ну, хотел приударить. Даже не приударить, а так... Откуда же ему знать, что Греча с Эльбаумом тоже положили глаз на новенькую. Он же не воспринимал это все всерьез. На дискотеке Эльбаум увел у него Лагутину, вот Сухинин и решил ответить ему тем же. Да, глупо получилось. Да и Гречихин тоже, он же, как обмороженный ходит, и все из-за Лагутиной. Сухинин не слепой, он все видел!
И что такого в этой новенькой? Весь класс помешался. Нет, надо прекращать всю эту возню. Накладно и неконструктивно.
Сам себе Сухинин поклялся в том, что если ему удастся выкрутиться, он вообще забудет, как зовут Лагутину. Пусть Топорков с ней разбирается. Пожалуйста! Не жалко!
Что же касается завтрашнего дня, он наступил.
Светлана шла в школу, как на эшафот. Бледная и изнемогающая, она шагала между Настей и Наташей. Подруги заботливо поддерживали ее под локотки.
«Что будет?! Что будет?!» – мысленно вопрошала Светлана. Картины, предстающие перед ее мысленным взором, показывали самые разные варианты развития событий. То виделось ей массовое побоище с окровавленными телами, то коленопреклоненные рыцари с букетами лилий и роз, то зал суда, где Светлана сидела на скамье подсудимых, а обвинителями выступали ее бывшие друзья... Ужас! Светлану заметно лихорадило, она дрожала и никак не могла взять себя в руки.
– Да успокойся ты! – увещевала Наташа. – Можно подумать, тебя к директору вызвали, причем с вещами, – мрачно пошутила она.
Вот и школа. Светлана с трудом поднялась по ступенькам. Пряча глаза, прошла мимо охранника. Тот привстал по обыкновению и, не дождавшись ответного приветствия, удивленно посмотрел ей вслед.
В кабинет математики подруги Свету буквально втолкнули. И...
Ничего не произошло.
Светлана проскользнула на свое место. Рядом плюхнулась восторженно-испуганная Соня:
– Ой, Светочка! – зашептала.
Но ее тут же перебила ворвавшаяся в кабинет Янка:
– Вау! Светик! Выглядишь потрясающе!
– Спасибо, – чуть слышно ответила Светлана, не поднимая головы.
– Где же все наши? – громогласно вопросила Янка, обращаясь к классу. Наташа покрутила пальцем у виска. Но никто не обратил на Янку внимания. Судя по всему, о драке пока не все знали, а самих ее участников в классе не было. Они появились только на втором уроке. Светлана догадалась: были на ковре у Жанны Ивановны.
И снова тишина. Пришли, расселись по местам, непривычно тихие и сосредоточенные.
На перемене Наташка оттащила Янку в сторону, после чего Янка о драке больше не заикалась и к парням не приставала.
Светлана потихоньку присматривалась к ребятам, но кроме небольшой ссадины у Сухинина, никаких других признаков драки не обнаружила. До конца уроков она еще ждала чего-то. Но так и не дождалась. Парни упорно не смотрели в ее сторону. Девчонки в разговорах старались не касаться скользкой темы. Даже Янка, хоть и стреляла глазами, предпочитала помалкивать.
«Обошлось?» – спрашивала себя Светлана.
К концу занятий ее отпустило. Даже было немного обидно. Так, совсем чуть-чуть...
После уроков ей не удалось поговорить с Дашей, та убежала с тремя товарищами. Света не выдержала и позвонила ей вечером. Но, как ни странно, Дашка ни словом не обмолвилась о том, что было вчера. Трещала без умолку о своем Андрюше. А когда Светлана задала прямой вопрос, нехотя ответила:
– Да ничего им не будет, и вообще, не было ничего, забудь.
Вот и пойми ее.
Дашка и три товарища оказались правы. Ничего особенного драчунам не грозило. И участники, и свидетели драки упрямо держались своей версии случившегося: никакой драки не было. Ребята просто увлеклись. Таким образом, Хавроша оказалась единственным обвинителем.
Жанна, казалось, догадывалась кое о чем, но, понаблюдав за тем, как ее подопечные защищают друг друга, смягчилась.
– Имейте в виду, – подчеркнула Жанна напоследок, – я буду лично присматривать за вами.
