Как закалялась жесть

стене. — Зарою. Ты чего тут наворотил, Геракл?»), однако Елена поставила ультиматум… и ее, как ни странно, активно поддержал Саврасов. Виктор Антонович прислушался к их голосам, вот так Балакирев и остался в качестве ассистента… Короче, с мужем решено.

Кто станет отцом ее ребенка — совсем другое дело.

Стоп, сказала она себе. Укороти мечты, а то тебе их кто-нибудь другой укоротит, как это уже было.

— …Женщина исторически и традиционно находилась в подчиненном положении по отношению к мужчине, — между тем, умничал Саврасов. — Потому и вынуждена была научиться его понимать, в том числе без слов. А заодно — управлять им. Просто чтобы выжить. В наше время подчиненность исчезла, а умение осталось. Не об этом ли вы хотели просветить меня?

— Абсолютно нет. Пальцем в небо. Весь цимес в том, что есть один сволочной миф, который никак не помрет. Будто женщины дают мужикам. Они, видите ли, отдаются … Туфта! Саврасов, давно пора поставить ситуевину с головы на ноги. Мужчины для женщин всегда были и всегда будут расходным материалом. Смотри, что они получают от нас… от вас? Деньги, квартиры, машины. Цветочки, рестораны, театры. Место, куда всегда можно слить свое плохое настроение или истерику. И подпитаться при этом энергией. Я, конечно, утрирую, но список огроменный, все сразу и не вспомнишь. А что происходит во время полового акта? Вместе со спермой они впитывают огромное количество биологически активных веществ и микроэлементов, укрепляющих их иммунитет и оказывающих омолаживающий эффект. Мужчины ТОЛЬКО ОТДАЮТ. Они — мясо. Их жрут и пьют. Для женщины естественно, когда мужчина жертвует ради нее своим удобством или свободным временем. Короче, бабы всего лишь потребляют вас, идиоты, и ничего больше.

— Есть исключения…

— Никаких исключений. Сто процентов женщин так и живут, как паразиты. Даже если думают себе что-то другое, красивое и возвышенное.

— Женщина дает мужчине чувство нужности, вносит в его жизнь смысл.

— Не чувство, а иллюзия! Семья, родной очаг, тепло родного человека, так называемая нужность, — это все иллюзии, великий обман, придуманный женщинами, чтобы привязать вас к себе покрепче.

— Хорошо, как насчет детей? Женщина дает мужчине ребенка.

— Чушь! Она рожает его себе. Прежде всего — себе. А мужчину принуждает обеспечивать уже их обоих…

При слове «ребенок» Елена вздрогнула. Вот так гонишь, гонишь из башки этот страх, медленно пожирающий организм, а тебе оплеуху — бац! Чтоб помнила, чтоб не забывала… Она взяла с тарелки ватрушку, откусила и принялась жевать, не ощущая вкуса. Салат из огурцов с помидорами стоял недоеденный, а от вида пшеничной каши ее мутило. Только омлет съела целиком, еще до чая.

В гостиную вошла повариха, рекомендованная Неживым и нанятая Саврасовым. Осторожно спросила:

— Я могу собрать пустые тарелки?

— Валяй, — махнул Виктор Антонович рукой.

Эта упитанная тетка, вечно прятавшая руки в кармане передника, готовила, в общем-то, неплохо. Приходила утром, уходила вечером. Выходной — воскресенье, когда еду привозили из ресторана. Тем, что происходило вне стен кухни, не интересовалась. Вроде бы именно такой человек здесь и нужен, однако… Если сравнивать с кулинарными талантами Сергея Лю, то поневоле вздохнешь с сожалением, потому что — не сравнивается.

Кстати, по воскресеньям, во дни ресторанной пищи, Елена питалась отдельно, у себя на Втором. Прочие обитатели особняка тоже предпочитали разойтись по своим конурам, разобрав подносы с едой. В гостиной оставался один Саврасов, откушивая свои любимые блюда, которые ему доставляли отдельно — из корейского ресторана. Блюда, сами понимаете, были из собачатины. Азу, бифштексы, что там еще… и с каким же смаком он все это уплетал! Отвратно — до блевоты…

Опять Елену замутило.

— Винч! — позвала она. — Голос!

Чау приподнялся и с готовностью гавкнул.

— Можно я дам ему печенье? — спросила Елена.

— Испортишь пса, — коротко сказал Саврасов.

Она смолчала. Не при Викторе же Антоновиче семейные сцены устраивать?

Хотя, обидно до колик. Собаку-то завела Елена — назло им всем. Прежде всего, конечно, назло покойной матери, но и Саврасову тоже… Все мимо. Не сладилось у Елены с Винчем. Взяли пса годовалым. Привитым, можно было сразу гулять. Он очень непросто адаптировался, поскуливал частенько, тосковал по прежним хозяевам. Но почему-то сразу сдружился именно с Саврасовым, признав его за вожака. Непонятно…

Ведь урод ненавидел собак до такой степени, что жрал их раз в неделю! Уверял, что главная мечта его жизни — поохотиться на собак! И, несмотря на это, возился с Винчем, как с младенцем: расчесывал, мыл, заказывал ему корма — исключительно класса «суперпремиум». А как они играли в «собачьей комнате», глаза бы не видели. Мало того, выгуливал Винча по большей части тоже Саврасов, благо бульвар под окнами. Ехал в своей наворочанной коляске, держа пса на длинном поводке-рулетке… Чем все это объяснить? Наверное, тем, что чау-чау, во-первых, на собаку-то и не похожа, и во-вторых, Винч оказался почти что вегетарианцем, легко обходясь без мяса.

— …Причем, женщины открыто используют не только мужей или любовников, — жарко говорил Виктор Антонович. — Любых мужчин! Так называемая галантность, воспитание — та же выдумка женщин. Мы, вернее вы, почему-то должны уступать им лучшие места, уступать очередь, пропускать впереди себя. И при этом чувствуете себя героями. Так вас запрограммировали, уж и не знаю кто… (Саврасов слушал, чему-то улыбаясь. ) Вот кстати, послушай историю. Давно это было. Еду я как-то в общественном транспорте, сижу. Сначала было пусто, потом народу поднабралось. И встала возле меня молодая девица с животом. А я сижу. И стали мне вокруг шептунов пускать, мол, встаньте, уступите место беременной женщине. Я, естественно, сижу, хотя внутри постепенно гореть начинает. Мужик какой-то ко мне руку тянет. Я ему: «Подумай мозгом, герой», — нет, все равно тянет. Ну, я взял его руку в районе локтя, двумя пальцами, и сжал. Вот здесь, смотри — болевая точка. Запястье и кисть моментально отнимаются… Бабы завопили: мерзавец, мол, подонок. Я им объясняю: с какой стати я должен кому-то уступать? Во- первых, для таких пассажиров есть специальные места. Во-вторых, я купил билет, оплатив тем самым удобство, которого меня вдруг лишают. В третьих, есть другие пассажиры, те же женщины, которые могут уступить место, если им дорого состояние их беременной подруги… Главного я тогда не сказал. Скажу сейчас. Сколько раз я видел, как соплюшки, эти с О ски- пидиростки, не уступают место пожилым мужчинам, практически старикам! Почему? Для них это западло. Уступать должны мужчины, и точка. Короче, так им, то есть вам, и надо. Вы отдаете гораздо больше, чем получаете, а потом удивляетесь, почему так мало живете…

Час от часу не легче, подумала Елена. Не про детей, так про беременных. Что за разговор у них сегодня уродский… Она посмотрела на Вадима. Тот внимательно смотрел на нее. Оба они не участвовали в споре, помалкивали. Крупный парень — Вадька. Очень крупный, породистый, мясистый… Взгляд у Елены стал на миг оценивающим, профессиональным. Сколько заказов одним махом можно закрыть… Она мысленно одернула себя: это ж супруг будущий! Что ты себе воображаешь, маньячка?

Елена громко хмыкнула. Теперь все посмотрели на нее.

Хотя, с другой стороны, мать-то резала мужей — и нормально…

А Виктор Антонович сущую правду говорил насчет взаимоотношений полов. Все они, самцы, — это корм. Елена подмигнула Балакиреву (тот расцвел), куснула ватрушку и запила остывшим чаем.

— …Я не такой, — подытожил Неживой. — Я никому не отдам своего. Для меня высшая ценность — я сам. И этим я всегда ставил женщин в тупик. Они ждут от меня привычного поведения, стереотипной жертвенности, и потому обижаются. Они думают, я их ненавижу. Глупость. Я просто понимаю систему этих вампирских отношений и не участвую в ней.

— Браво, — Саврасов ему поаплодировал. — Настоящий манифест.

Он поаплодировал символически: соединил пару раз здоровую руку с протезом. Жутковатого вида