Алексей Кутасов
P. S. По прочтении настоящего письма не оставьте принять меня лично.
Ал. Кутасов. С.-Петербург. 1910 г. 19 августа»
3
«Покорнейше прошу ваше высокоблагородие настоящую мою докладную записку не отказать препроводить г. начальнику Петербургского охранного отделения, а также и главным образом прошу вашего ходатайства пред названным выше г. начальником о зачислении меня на службу в Петербурге, и таким образом вы закончите и другую половину вашего доброго дела относительно меня.
Должен здесь перечислить вкратце все то, чем я могу быть полезен сейчас и далее, умалчивая о сделанном мной, так как моя деятельность известна вам, причем прошу простить мне мои ошибки, за которые я так жестоко пострадал, и которые уже не повторятся: {213}
1) Как учитель и журналист, работающий десять лет по педагогике, журналистике и среди партий, я, конечно, имел, имею и буду иметь громадные связи среди интеллигенции.
2) Почти все связи соц.-рев. и анархистов на Северном Кавказе мне известны.
3) Я поддерживаю связи с заграницей (Париж) через г. Адамовича и Логвиненко, екатеринодарских анархистов.
4) Я имею связи с бывшим депутатом Государственной думы, г. Герус, бывшим учителем и моим товарищем, а также и теперешним г. Покровским, избранным из моего родного города Темрюка, Куб. обл., а равно с г. Бардижем (депутат от казаков Кубанской области).
5) Я имею массу знакомых на Кавказе, а также и в Петербурге, принадлежащих к разным партиям.
6) Как журналист имею самые широкие связи в литературном мире: состою в переписке и знаю лично М. Горького, Л. Андреева, Петрищева, Короленко, Битнера и даже А. Толстого, не считая массы провинциальных и столичных мелких работников печати.
7) Я был бы весьма полезен своей литературной работой.
8) Живя в Петербурге и работая здесь среди революционеров, а также и в литературе, я дал бы массу материала по Кавказу, особенно по Кубанской области (список этого материала вашему высокоблагородию представлен мной через Кубанское областное жандармское управление в начале августа н. г.).
В заключение этих кратких сведений осмелюсь добавить, что я горю самым искренним и серьезным желанием приносить и далее пользу, и прошу вашего ходатайства об оставлении меня в Петербурге, а своей деятельностью я заслужу ваше доверие.
Учитель
Алексей Кутасов
P. S. Мной сейчас же может быть дан самый подробный и точный перечень всего материала, который может быть {214} дан в настоящее время по Кавказу и С.-Петербургу и за границей.
Ал. Кутасов. С.-Петербург,
гостиница „Пале-Рояль“. 19 августа 1910 г.
Примечание: с высшими учебными заведениями Петербурга и Москвы у меня многочисленные связи, т. е. многие учителя или товарищи учатся там, как то: университет, Высшие женские курсы и т. п.
Ал. Кутасов»
В 1917 г. Кутасов был распубликован в списке секретных сотрудников, изданном Министерством юстиции. В нем здесь сообщено было следующее:
«Кутасов, Алексей Петров, бывший учитель, из мещан гор. Темрюка, клички „Странник“ и „Шар“; 36 лет от роду; состоял в качестве секретного сотрудника при Кубанском областном жандармском управлении и Екатеринодарском охранном пункте и оказал в декабре 1907 г. по май 1908 г. ряд весьма ценных услуг по освещению и пресечению различных преступных организаций. Не сумел однако ограничиться пассивной ролью сотрудника и стал тайно посылать разным лицам, по поручению анархистских организаций, вымогательные письма и, вообще, вступил на провокационный путь. Несмотря на принятые, ввиду заслуг Кутасова, меры, спасти его от судебной кары за это преступление не представилось возможным, и он в 1909 г. был присужден Кавказским военно-окружным судом к ссылке в каторжные работы на 8 лет, от отбытия какового наказания впоследствии был всемилостивейше освобожден и перешел на жительство в С.- Петербург, где весьма короткое время работал при Охранном отделении. Будучи отстранен от сотрудничества, Кутасов неоднократно пытался затем шантажировать на политической почве начальников некоторых розыскных органов, а равно вошел в ряды типичных шантажистов в отношении частных лиц и в 1911 г. успел обманным образом, посредством вымогательства, получить в Тифлисе от некоего Сараджева 500 руб.; тем же способом пытался, под видом {215} гадальщика-хироманта, получить от некой Любарской 1000 руб., а равно предпринимал шаги к получению таким путем денег и от других лиц. Ввиду этих преступлений Кутасов 2 августа 1911 г. был арестован судебным следователем и затем Тифлисским окружным судом был 26 мая 1912 г. осужден в исправительные арестантские отделения на 1 год и 3 месяца. В сентябре 1913 г., в Ставрополе, Кутасов пытался шантажировать управляющего мельницей, но был задержан и заключен под стражу с возбуждением о нем предварительного следствия». {216}
ОТКРОВЕННЫЙ РАССКАЗ
«Его высокопревосходительству г-ну директору Департамента
полиции в С.-Петербурге
От Андрея Евтихиевича Чумакова, Екатеринодар, Посполитакинская, № 98, кв. Кальжановой
Революционную работу в партии с.-д. я начал 1902 г., когда „ДК“ РСДРП в Ростове-н/Дону усилил свою деятельность, организовав ряд стачек и демонстраций.
„Врагом правительства“, членом революционной партии сделали меня, как и многих других, несколько прочитанных брошюр запрещенной макулатуры, и горячая кровь экзальтированность и, главное, неспособность рассуждать тогда так, как теперь, дополнили все остальное, и я очутился в смрадном болоте нравственного растления - в революционной с.-д. организации.
Эти же индивидуальные качества и желание вот сейчас же видеть „плоды“ своей работы заставили меня пойти в „технику“, которая требовала людей, обладающих известной долей бесстрашия, т. к. правительственное возмездие за эту сторону вещественной революционной деятельности отличалось особенной щедростью, а пригодных и желавших пользоваться исключительным вниманием Плеве было немного.
И вот потекла моя жизнь между службой в конторе и самой разносторонней „технической“ революционной возней, стряпаньем „духовной пищи“ - прокламаций и прочим, вплоть до исполнения роли гида для приезжавших в наш город важных партийных работников.
Равнодушный сначала к расколу в партии, потом я сделался большевиком.
Чтобы проветриться, мне изредка случалось выезжать в округ в качестве пропагандиста, в тех случаях, когда тема беседы не касалась раскола.
Как Вам известно, большевики в „ДК“ никогда не имели преобладающего влияния, а потому естественно вырастает {217} вопрос, почему я, большевик, работал в меньшевистской организации. Очень просто, не хотел расстаться с „божественным созданием“, относившимся довольно скептически к прелестям бродяжества, с его неразлучным спутником, лишениями, а часто и с голодовками. По этой же причине из ссылки я поехал в Ростов-н/Д., а не в какой-либо другой город. Ради этого пояснения я отступил от сути, и теперь продолжаю о работе.
В июне 1905 г. я оставил ростовскую организацию, вступил в военно-техническую, оборудовав в гор. Новочеркасске химическую лабораторию для изготовления взрывчатых веществ. Впрочем, деятельность моя в военной организации продолжалась недолго и выразилась в приготовлении 2 ф. гремучей ртути, нескольких фунтов динамита, пироксилина, да в „изготовлении“ 4 пудов динамита, который похитили на одном из Александровско-Грушевских рудников.
Работая, я, к великому сожалению, был скромен, как верная исламу женщина Востока, не смел поднять глаза и сдернуть завесу тайны, чтобы знать больше, чем то позволялось „правилами конспирации“, из которых я создал себе фетиш, и что впоследствии сильно мне повредило.
Потом, когда наступили бурные дни свобод, работа подполья стала ненужной, и я освободился. Освободился, конечно, номинально, разумея под этим возможность выходить на люди. Готовились к
