Падение царского режима. Том 4

назначению, так как представлялся министрам и высшим (по особому списку) чинам материал в форме изложения, правда, краткого, но ясного, всего того, что затрагивало злободневный интерес в политической жизни страны, а вырезки были оправдательным материалом. То же и по иностранной цензуре. Правда, желание А. Н. Хвостова и Гурлянда заставить остальных министров пользоваться услугами бюро Гурлянда и тем не иметь личных сношений, помимо Гурлянда, с газетами, не осуществилось, но Гурлянд все-таки этим путем имел возможность видеться с каждым министром и даже зондировать их по тем или другим вопросам, которые могли интересовать и министра внутренних дел. Министр путей сообщения А. Ф. Трепов не пожелал воспользоваться услугами Гурлянда и, испросив секретный кредит (но не из сумм департамента полиции) около 30 тысяч, устроил у себя свое бюро при посредстве бывшего чиновника министерства внутренних дел, переведенного А. Ф. Треповым на должность члена совета в министерство путей сообщения, Аксенова, у которого дело было поставлено проще: давался журналистам не только материал, но и построчные за обработку материала. Вместе с тем, А. Н. Хвостов, понимая громадное значение печати, провел через совет министров мысль о внедрении в какую-либо крупную газету с целью известного влияния в ней правительства.

Такой газетой было избрано «Новое Время», как старый орган и к тому же существующий на акционерных началах. И. Л. Горемыкин вызвал тогда меня и дал мне поручение скупить большинство акций и, затем, способ распределения их установить по указанию А. Н. Хвостова. Список акционеров был в руках министерства. Это было в конце 1915 г. Мною были начаты переговоры с А. А. Сувориной (дочерью покойного Суворина), акции которой были на невыгодных для нее условиях запроданы Русско-Французскому банку, и с ее матерью. Вследствие этого поручения я и познакомился с Д. Рубинштейном, который, после нескольких переговоров, пошел на уступку акций даже с некоторым для себя уроном, но окончить мне это не удалось, так как уже последовал мой уход из должности товарища министра и назначение председателем совета Б. В. Штюрмера, который взял это дело в свои руки. Одновременно с сим, по поручению А. Н. Хвостова, Гурлянд и В. И. Бафталовский (член совета) были заняты выработкой проекта устава акционерного общества под наименованием «Народное Просвещение» с большим основным фондом (на что было испрошено принципиальное согласие совета министров и в общих чертах на одном из докладов был ознакомлен государь) по продаже газет как розничной, так и в киосках, на станциях, пароходных платформах, по поставке в газеты объявлений, по устройству и эксплоатации бумажных фабрик, по устройству подвижных кинематографов и т. п. Путем этого общества имелось в виду монополизировать некоторые отрасли газетного труда с целью влияния на газеты и борьбы с теми органами печати, которые не вошли бы в контакт с правительством, а через кинематографы предполагалось проводить в толщу рядового обывателя произведения патриотического характера. Проект устава был выработан; я в нем участия не принимал, но, по моей просьбе, с главными основными тезисами его Гурлянд меня ознакомил. Уход А. Н. Хвостова помешал ему осуществить до конца это его начинание, и о дальнейшей участи его мне неизвестно, за исключением одного, что А. Ф. Трепов, когда был председателем совета, идею подвижного кинематографа по железным дорогам использовал.

Наконец, переходя к использованию фонда на прессу, считаю нужным отметить, что, ко времени назначения моего и А. Н. Хвостова, в распоряжении главного управления осталась незначительная сумма, которой заведывал и вел аккуратно отчетность Потемкин, служивший в главном управлении. Между тем, при назначении министра и к тому же правой фракции почти все правые органы, субсидируемые правительством, возбудили ходатайство об увеличении субсидии, главным образом, в силу вздорожания бумаги и расценки рабочего труда. Поэтому, за выдачей субсидии дополнительно редактору «Колокола», тайному советнику Скворцову, протоиерею Восторгову, «Голосу Самары», «Орловскому Вестнику», «Русскому чтению для солдат» и некоторым другим, пришлось содержание некоторых органов печати взять на суммы департамента, помимо постоянных субсидий двух изданий, содержащихся на средства департамента полиции в течение нескольких последних лет, — это Шабельской (известной по процессу бывшего товарища министра торговли и промышленности Ковалевского, писательницы романов в духе Бебутовой) 3 тыс. руб. в год и 2 тыс. Степановой-Дезобри. Затем в это время было намечено несколько новых изданий, поддержка которых была обещана или министром, или мною, но требовались, на первых порах, на организацию дела некоторые суммы. Поэтому, в ожидании, что А. Н. Хвостову, как он о том и сам говорил, удастся провести увеличение рептильного фонда, по его приказанию, мною, по разассигновании полученных в ноябре 300 тыс., были выданы из секретного фонда субсидии: «Земщине» — с января 1916 г. ежемесячно по 15 тыс., «Голосу Руси» (члену Думы Алексееву и его компанионам по фракции националистов) 45 тыс. в два приема, «Голосу России» — кн. Андроникову организационных 10 тыс., газете «За Россию» общества 1914 г. по борьбе с немецким засильем в Москве — не помню, кажется, 6 тыс., «Российскому Гражданину» — 3.500 руб. Затем Маркову на две курских газеты — 8 тыс. и 3 тыс., г. Замысловскому на газеты в Киеве, Ростове — 6 тыс. Все эти расходы были сделаны без специальных записей, как конспиративного свойства, из того же фонда, выдаваемого авансами на мое имя и оправданы ежемесячными удостоверениями министра о правильности расходования. Но к этому времени, т.-е. к новому году, отношения А. Н. Хвостова с П. Л. Барком несколько изменились (в виду проведения А. Н. Хвостовым кандидатуры графа Татищева на пост министра финансов) и поэтому, несмотря на просьбы министра, министр финансов в увеличении фонда на прессу отказал. Поэтому А. Н. Хвостов предполагал провести это ассигнование дополнительно путем доклада государю, но ушел сам, и, таким образом, пришлось эти расходы считать за департаментом полиции, тогда как мною имелось в виду из дополнительного фонда, по прессе, по распоряжению министра, возвратить эти ассигнования в фонд департамента. В фонд «Земщины» входило и 3 тыс. на содержание редакционного лазарета для раненых воинов. Издания патриотические — были осуществляемы, с моего ведома, Тхоржевским и ген. Дубенским по комиссии по изданию народной литературы, находившейся под председательством А. В. Кривошеина.

Отношения к правым партиям. Одновременно с запросом начальникам губернских жанд. управлений о личном сообщении мне сведений о настроении в губернии, я обратился с таким же личным запросом к тем же органам донести мне, какие правые организации существуют в губернии, в чем выражается их деятельность и из кого они состоят, прося дать, не стесняясь, правильную оценку их деятельности и характеристику главных работников. Сведения эти были неутешительны; деятельность означенных организаций выражалась, главным образом, в форме участия в церковных торжествах и посылке телеграмм; сами же организации в большинстве распались, большинство деятелей осталось старых, новых идейных работников почти не прибавилось. Причины этому заключались, с одной стороны, в том, что органы как центрального правительства, так и местного были отвлечены работой, связанной с обстоятельствами военного времени, а с другой стороны, в центре самых руководительных организаций происходили постоянно, а за последнее время в особенности, несогласия и раздоры. Время назначения А. Н. Хвостова совпало с съездом монархических организаций в Петрограде, на который прибыли более видные деятели из провинции (не было Клавдия Пасхалова, — одного из идейных монархистов и астраханского Тихоновича-Савицкого по болезни). Боясь раздоров на съезде, А. Н. Хвостовым и мною было устроено примирение А. И. Дубровина с Марковым. О съездах я не буду много говорить, так как отчеты о них напечатаны; в особенности в московской прессе («Русское Слово») было отведено заседаниям съезда много места. На открытии съезда в Петрограде А. Н. Хвостов по тактическим соображениям не присутствовал и уполномочил меня; я был, но с речью не выступал. Затем, по окончании съезда, я пригласил участников его, а также правую фракцию Государственной Думы и государственного совета к себе на обед. Вслед за этим состоялся съезд в Нижнем-Новгороде, куда поехал также, по нашей просьбе, и Дубровин, чтобы показать в провинции, что трений в среде центральных организаций не существует. Труды этого съезда также опубликованы. Хотя нами и были приложены особые заботы, чтобы несколько поднять патриотическое настроение на местах посредством работы правых организаций, но, судя по последующему, насколько мне приходилось слышать, особого оживления до последнего времени не было, несмотря на то, что при А. Д. Протопопове на эти организации им было обращаемо особое внимание, в особенности на патриотический союз В. Ф. Орлова[*]. В. М. Пуришкевич к этому времени наружно несколько изменил свое отношение к правым организациям и по принципиальным причинам на съездах не был. Но, тем не менее, в союзе архангела Михаила тоже не было оживления деятельности. Что же касается В. М. Пуришкевича, то хотя он, как я сказал, в этот период как бы отошел от фракции правых, однако же контакта с правительством не прерывал и при трех свиданиях со мной мне подчеркнул, что он остался того же направления политическим работником, каким был, но, работая в Красном Кресте, он, в виду войны,