Барышев выслушал доклад со вниманием, попутно, делал какие-то заметки в рабочей тетради. Травин еще не закончил, когда Барышев вдруг его прервал:
— Спасибо, Иван Артемьевич, как я полагаю, вы имеете в виду гражданина Назарова Андрея Ивановича? Очень оперативно.
Травин, скрывая смущение, проговорил удрученно:
— Что, опоздали?
— Все нормально, — успокоил Барышев. — Но раз вы на него вышли сами, то доводите дело до конца. Требуется справка о Назарове. Для президента.
— Как скоро?
— У тебя уйма времени. Два дня. Послезавтра к вечеру кладешь сюда, — Барышев показал на стол.
— Алексей Федорович, это нереально.
— А у нас когда-то было реальное время на наши задачи?
Вернувшись к себе, Травин вызвал полковника Федорчука.
— Есть две новости. Обе хорошие. Надо взять в разработку некоего гражданина Назарова. Он сейчас в Минатоме. Это ты сумеешь. Несколько труднее другое. Потребуется справка о нем. И тут хорошая новость. Можешь не торопиться. Бумажка потребуется мне не сегодня, а послезавтра к утру.
— Иван Артемьевич! — Федорчук взмолился. — Это же нереально.
— Яков Алексеевич, дорогой, если бы мне ставили реальные задачи, их бы я поручал молодым и ранним, а тебя отпустил на заслуженный отдых.
Намек оказался настолько крутым и понятным, что Федорчук лишь обиженно засопел, поднялся с места, сказал: «Есть!» — и, подволакивая левую ногу, схлопотавшую осколок в Чечне, вышел из кабинета.
Через минуту перед Федорчуком уже стоял один из лучших его оперативников капитан Грызлов. Получив задание, он растерянно посмотрел на шефа:
— Это же нереально, Яков Алексеевич. У нас только фамилия человека и фото. Даже откуда он, мы не знаем.
— Вот и надо узнать.
— Может, я его задержу? Будь он у меня в руках, я из него через полчаса вытряс бы все, начиная с количества его любовниц и кончая излеченной гонореей.
— Это я знаю, но трогать мужика нам не позволили. Глядеть со стороны можно. Судя по некоторым сведениям, он приезжий из Узбекистана. Вот и начни с аэропортов. Куда прилетают из Ташкента? Проверь списки. Не найдешь там, давай вокзалы. На южном направлении в поездах всегда работают опера. Они знают в лицо даже вагонных тараканов. Бери и тряси всех.
— Он что, проходит по наркотикам?
— Ты воще, Грызлов! Запрос делает директор. Справка пойдет в Кремль. Какие, к черту, наркотики? Этот Назаров, по меньшей мере, резидент Карабаса-Барабаса. Иначе откуда к нему такое внимание? И давай так. Чуть что узнал интересного — немедленно звони. В любое время дня и ночи.
Час спустя Грызлов уже добрался до Гордова, который приехал поездом из Ташкента в один день с Назаровым.
— Взгляните на фото. Это лицо вам знакомо?
Грызлов шлепнул на стол фотографию Назарова, сделанную при его выходе из Минатома.
Гордов бросил на нее быстрый взгляд, потом посмотрел на Грызлова.
— Давайте без спринтерской гонки. Прежде всего вопрос: фото предъявляется мне для опознания? Тогда, по закону, карточек должно быть не менее трех, с изображениями других, сходных с основным персонажем лиц. — Он взял снимок, перевернул его изображением вниз. Постукал пальцем по чистой поверхности бумаги. — А здесь, извините, положено ставить печать, удостоверяющую официальность снимка.
— Кончайте, Гордов, — Грызлов занервничал. — Я знаю, у вас диплом юриста. Повторяю вопрос: это лицо знакомо?
Гордов пожал плечами:
— Я, конечно, могу ответить, если вас так припекает. Но учтите, коли дело дойдет до суда, то сообщу, что опознание проводилось с нарушением закона и без понятых.
— Да не дойдет дело до суда! — чуть не сорвался на крик Грызлов. — Мне важно знать, тот ли он человек, за кого себя выдает.
— А если он выдает себя за другого, как я могу сказать, кто он?
— Это мы установим сами. Главное: знакомо вам это лицо?
— В какой-то мере.
Грызлов вдруг изменил тон и неожиданно перешел на «ты».
— Послушай, Гордов. Ты же хороший оперативник. Так чего так сразу вздулся? Я на тебя попер, да?
— А ты сам как думаешь?
— Конечно, надо бы по-иному, но меня поджимают обстоятельства.
— Что с этим Назаровым? — Гордов почувствовал, что получил право спрашивать.
— Вот чего не знаю, так этого. С бугра на нас скатили команду собрать о нем все, что можно. Так тебе знакомо его лицо?
— Знакомо. Мы ехали в одном поезде из Средней Азии. Он тогда назывался Андреем Назаровым.
— Вы с ним знакомились?
— Специально нет. Я вел группу наркокурьеров.
— Он в нее входил?
— Нет, но такое предположение поначалу было. Впервые я увидел его в Бухаре в чайхане, где местные оперативники показали мне фигурантов. Были сделаны фотоснимки. Потом для меня выяснили, что к наркотикам Назаров отношения не имеет. Он инженер-нефтяник из Туркмении и в чайхане оказался случайно…
— Ты уверен, что он с ними не связан?
— Кто сейчас в чем может быть уверен? Но если за ним что-то есть, то другое.
— Почему так считаешь?
— В поезде его пытались крупно подставить. Именно мои подопечные. В багаж ему вложили пакет наркоты.
— Может, для отвода глаз? Чтобы отвлечь внимание от чего-то другого?
— В этом не было никакой нужды. В бригаде, которая проводила досмотр поезда, имелись их люди.
— Чем все окончилось?
— Вот в этом и фокус. Назаров тут же просек, что в его вещах закладка. Не стал раздумывать и избавился от нее. Собака вышла на запах, но обыск ничего не дал. Искавшие потянули пустышку.
— Значит, Назаров держался осторожно?
— Я бы сказал настороженно. Похоже, что он все время чего-то опасался.
— Ты не заметил, Назарову что-то угрожало?
— Раз ваша артель села ему на хвост, значит, и сейчас угрожает.
— Гордов, брось эти шуточки. Я серьезно.
— Если серьезно, он чего-то опасался. Надо иметь в виду и пропавший пакет с наркотой. Там, судя по его словам, товара было не меньше, чем на один кг. Это деньги. Думаю, у тех, кто делал закладку, образовалась в кармане брешь.
— Тогда зачем закладывали?
— Думали, что Назарова застопорят, а товар свои люди вернут. И потом у них есть надежда, что он пакет не выкинул, а перепрятал. Ради этого его могут пощупать.
— Случаем не знаешь, где он поселился?
— Случаем знаю. Если он говорил правду, то в Акуловке.
— Где это?
— Классиков читать надо, — Гордов усмехнулся. — «Поселок Пушкино горбил Акуловой горою, а низ горы деревней был, кривился крыш корою…» — Это там, где за деревнею дыра, куда уходит солнце? Тогда
