— Вот сейчас вы ругаетесь матом, а пойдем в столовую и тем же ртом вы будете хлеб есть!
Дежурные по отделам «Красной Звезды» сопровождали материалы до выхода их в свет и должны были давать объяснения, если у главного редактора возникали вопросы и вносить правку, коли в таковой возникала необходимость. И вот однажды, когда я дежурил, меня вызвал главный — генерал-майор Макеев.
— Что это? — спросил он и показал на подпись под небольшой заметкой с Балтийского флота, которую к публикации готовил я. — Капитан-лейтенант Евг. Балюк. Почему «Евг»? Он что, великий писатель?
— Нет.
— Почему тогда «Евг»? Рядом статья и подпись «Полковник А. Иванов». Есть ли необходимость оставлять это «Евг», когда у нас даже полковник просто «А»?
Главный мог и сам переправить «Евг» на Е, но решил выяснить — нет ли за этим какого-то хитрого подвоха. Вдруг «Евг» зять или сын какого-нибудь крупного чина.
— Необходимость есть. Прочитайте подпись с одной буквой «Е».
— Капитан-лейтенант Ебалюк, — прочитал Макеев и тяжело вздохнул. — Да, звучит порнографически…
Однажды в редакцию газеты Приволжского военного округа позвонил член Военного совета округа генерал-лейтенант Н.В. Егоров. Трубку взял ответственный редактор газеты полковник Садоф Яковлевич Данилов.
— Слушаю, товарищ генерал.
— Ты что, полковник, решил военную газету превратить в ассенизационный листок?
Такой заход ничего хорошего не предвещал, и чтобы обороняться, надо было выяснить что вызвало гнев начальства.
— Я не понял, товарищ генерал, в чем моя вина.
— Ты свою газету до выхода в свет читаешь?
Данилов чувствовал, что генералу игра с ним в кошки-мышки доставляла удовольствие.
— Так точно, читаю. От первой до последней строчки.
— Тогда раскрой газету. И прочитай фамилии авторов на второй странице.
Данилов раскрыл и прочитал. Три самые крупные статьи номера были подписаны их авторами. А фамилии у авторов были одна другой лучше: Говендяяев, Попа и Пердунов.
Данилов умылся холодным потом. Все три автора и раньше выступали в газете, но стоило их статьям оказаться рядом на одной странице, дело принимало крутой оборот.
Однако Егоров был человеком умным. Он заранее затребовал от кадровиков справку и выяснил, что фамилии не надуманные и, значит, злого умысла в их появлении в газете нет. Однако выговор Данилову объявили. Для лучшего понимания им собственной ответственности.
Капитан Чигирик, командир батареи Тбилисского горно-артиллерийского училища, требовал от курсантов однообразных действий. Иногда порядок их совершения прописан в уставах. Например, движение по команде «Шагом марш!» военные начинают с левой ноги. Но устав расписывает не все, а разных движений военнослужащим приходится делать много. Поэтому многие кадровые офицеры, в том числе и капитан Чигирик, старался, чтобы его подчиненные в любых обстоятельствах работали синхронно, как парные гимнасты на батутах.
На занятии по конному делу Чигирик учил определять пол строевого коня так:
— Подходите к коню со стороны крупа, берете левой рукой хвост поближе к репице и приподнимаете. Смотрите под хвост. Если промежность по форме напоминает подметку сапога, обращенного каблуком вверх, перед вами кобыла. Если промежность выглядит горлышком бутылки — это конь.
— Товарищ капитан, — а по другому, не поднимая хвоста, можно узнать пол коня?
— Лично я могу, но для этого нужен определенный опыт.
Чигирик подошел к очередному коню, ощупал морду и изрек:
— Кобыла, можете проверить.
Кто— то из курсантов подошел к крупу, левой рукой поднял хвост и громко доложил:
— С казенной части тут кобылы не сапог, а бутылка.
— Не может быть! — Чигирик обошел коня, бросил взгляд на первичный половой признак и признал ошибку, тут же объяснив причину ее возникновения. — Вот видите, отсутствие постоянной тренировки ведет нас к ошибкам и промахам. Так что приступим к практическому определению пола. Подойти к коням. Взять за репицу хвоста рукой, раз! Поднять хвост — два!
Капитан 2 ранга Бандура, старший помощник командира крейсера Балтийского флота, пугал подчиненных внезапными набегами на их заведования. Появлялся он неожиданно, налетал коршуном и когтил, считая главной своей задачей держать подчиненных в постоянном состоянии перепуга.
Чтобы предупреждать сослуживцев о том, что старпом вышел «на охоту», радист запускал по трансляции знаменитую украинскую песню: «Взял бы я бандуру, взял бы, да взыграл». Сигнал понимали все и внезапный налет срывался.
По чьей-то наводке или по собственному озарению Бандура разобрался в тонкостях сигнализации. Он явился в рубку радиста, взял злополучную пластинку и, хрястнув ее о колено, переломил пополам. Потом сказал радисту:
— Сообщи по трансляции, что старпом твою бандуру сломал.
Капитан 1 ранга Бандура, командуя крейсером, привел корабль с дружеским визитом в Хельсинки. В честь прибытия на борт почетного гостя — президента Финляндии на палубе был выстроен почетный караул. Каперанг Бандура — мужик видный, впечатляющий, подкатил к гостю с рапортом и начал его словами:
— Товарищ президент Финляндской республики…
«Товарища президента» бравому каперангу не простили и от командирской должности по тихому освободили…
Заместитель начальника политотдела дивизии полковник Кудинов курировал работу редакции дивизионной газеты. По утрам, приходя на службу, он первым делом заходил в типографию. Выслушав стандартный доклад: «Товарищ полковник, за время вашего отсутствия никаких происшествий не случилось…» Показывая глубокое знание типографских дел, он задавал стандартные вопросы:
— Печка топится? Машина крутится?
Спустя какое-то время дежурные изменили форму доклада:
— Товарищ полковник, за время вашего отсутствия никаких происшествий не случилось. Печка топится, машина крутится…
— Молодцы, — говорил Кудинов и с чувством исполненного долга уходил к себе.
Лицо у начальника политотдела полковника Олейника было круглое, словно вычерченное циркулем. И всегда он улыбался. Позже я стал думать, что эта улыбчивость была природной, поскольку выражение радости с лица Олейника не сходило даже в минуты скорби.
Еще у полковника была любимая фраза-паразит. К месту и не к месту он добавлял вопрос: «Понял?» Выглядело это так. «Сегодня у нас четырнадцатое июня, Понял? Ты по графику представил в политотдел справку о состоянии политучебы в дивизионе. Я прочитал и ничего из нее не понял. Понял?»
Запомнилось выступление полковника на похоронах внезапно умершего офицера. Олейник, стоя на гробом, светился неистребимой улыбкой и произносил прощальную речь:
— Ты безвременно ушел от нас, боевой товарищ, понял? Но мы продолжим твое дело и заменим тебя на боевом посту. Понял?
Несмотря на то, что церемония для многих была печальной, офицеры стали отворачиваться, скрывая улыбки. А Олейник продолжал:
— Спи спокойно, боевой друг! Понял? Мы тебя будем помнить всегда. Понял?
МОСТЫ БОЕВОГО СОДРУЖЕСТВА
СОЦИАЛИЗМ АХАХУЙ
Из Улан-Батора на северо-восток Монголии в Чойболсан предстояло лететь самолетом. На военном аэродроме нас ждал самолет АН-24. На пыльной бетонке у машины стоял монгольский экипаж. Главный редактор газеты «Улан Од» хуранда — полковник — Ядмаа подвел меня к летчикам —
