осаду и оделся скромнее.
Последний вечер перед отъездом у него прошел очень бурно. Без бани тут было, конечно, не обойтись – вряд ли в замке ему предоставят сразу ванну и горячую воду, потому помыться нужно было на месте, – ну и какая баня без банщиц?
В этот раз банщицей выступила Марина, явно по договоренности с Марьяной. Только стоило Владу забраться на полок, она прокралась из предбанника и занялась тем, о чем мечтала многие недели, а может, и месяцы. Влад даже удивился, насколько она была горяча и любвеобильна – ее буквально трясло от желания, а сладострастным вздохам и крикам, исторгаемым ею во время секса, внимали, наверное, все окрестные деревни. Она пыталась вцепиться ногтями в спину Влада, что он пресек с решительностью и отсутствием сомнений – еще этого не хватало, герой-рыцарь с располосованной любовницей спиною! Она не успокоилась, пока не перепробовала все позы, что могли прийти в голову похотливой, истосковавшейся по мужской ласке женщине, пока не выжала Влада досуха, и лишь после этого с удовлетворенной улыбкой вымыла его как следует и отправила к «законной» любовнице. Впрочем, та тоже не особенно дала ему отдохнуть, выкачав из него то немногое, что оставила ее рыжая подруга. Со словами:
– Хватит этой рыхлой телке Саваловой тебя, не сотрешься! – она приступила к делу.
В общем, он ехал на своем коне усталый, вялый и сонный – и от последствий бурной ночи, и от сексуальных излишеств, – думая о том, что хорошо еще Аринка с Машкой до него не добрались, а то бы его пришлось везти вместе с эстоком и боевым топором на телеге под брезентом.
Кстати сказать, о рыхлой телке. Поговорив с Бориславом, он узнал, что эта самая «рыхлая телка» была не такая уж рыхлая и не такая уж телка – вполне симпатичная молодая девица, и даже, в противоположность своему мерзкому злобному братцу, довольно приличная: с чувством юмора и не лишенная сострадания. К примеру, она помогала крестьянам – лечила их, защищала от беспредела брата, жаловалась на него отцу, когда он был еще жив. Увы, помогало это слабо – ее брат так и продолжал хулиганить и развлекаться. Звали ее Лесана, и от роду ей было семнадцать лет. Есть ли у нее жених или нет – Борислав ничего не знал. Может, и был кто-то из местных, но она не имела возможности просто так взять и выйти за него замуж. Увы, женщина этого мира не могла распоряжаться собой, а уж тем более своим имуществом – владеть землей и всем, что было на ней, – только ее муж.
Дорога уже подсохла, притоптанная множеством копыт, ног, тележных колес. Вокруг тянулась до горизонта высыхающая на солнце земля, покрытая ровным слоем прибитой снегом высохшей травы, которая лежала толстой подушкой и, казалось, так и напрашивалась на то, чтобы ее подожгли. Эти веселые палы, выжигавшие леса и деревни, были на Земле источником множества бед. Мысли Влада тянулись и тянулись, неспешные, как и эта бесконечная дорога из непонятно откуда в неизвестно куда.
Путь им предстоял не такой дальний – восемьдесят верст по тракту на север, а потом по проселочной дороге десять верст в сторону от тракта, к замку Саваловых. Земли Саваловых выходили острым клином к клинике. Если лететь напрямую, расстояние было и не таким большим, но напрямую никто и нигде не ходит, а через леса, поля и болота особенно не побегаешь. По дороге выходило гораздо дальше.
Для ночлега они выбрали постоялый двор на тракте, в шестидесяти верстах от клиники. Он оказался довольно большим, и свободные места имелись – сезон караванов еще не вошел в полную силу, так что с размещением проблем не возникло. Правда, охранникам пришлось спать вповалку в дешевых номерах, а Бориславу и Степану, личным телохранителям Влада, поставили топчаны в номере самого барона. Влад вертелся на своей кровати, видимо считающейся по здешним меркам роскошной, сон все не шел, несмотря на долгую дорогу в седле, – он плюнул и пошел вниз, попить пива и послушать разговоры купцов. Охранники потащились за ним. Влад хотел их оставить на месте, пусть отдыхают, но они всем видом показывали решительное желание находиться рядом с бароном, и он сдался. Усевшись за столик в углу, Влад заказал всем троим по кувшину пива и стал тихо потягивать пенный напиток, разглядывая окружающих и думая о своем.
В зале было шумно, возле окна сидела группа вооруженных людей, явно благородного происхождения – судя по бесцеремонным манерам и громогласному поведению. Влад, задумавшись, внимательно посмотрел на одного особо крикливого молодого человека – тот громко превозносил достоинства графини Саваловой, говорил, что порубит каждого, кто усомнится в ее красоте. И что он, конечно, лучшая партия для нее. Как понял Влад, это был один из претендентов на руку и другие части тела графини Саваловой. Он еще раз, с интересом, посмотрел на предполагаемого противника – на его взгляд, особой опасности тот не представлял даже для обычного тренированного воина, не то что для модифицированного «человека Х».
Бахвал, заметив взгляд Влада, поднялся и пьяной походкой направился к нему. Охранники приподнялись с мест, чтобы блокировать подходившего, но барон остановил их движением руки и продолжил пить пиво, как бы не замечая подошедшего.
– Что уставился на меня, бродяга?! Как ты смел поднять глаза на графа Красуна, безродный! Отвечай, поганец!
Влад поднял глаза на подошедшего хама, потом, быстро ухватив его за лицо пятерней, толкнул от себя, отправив под стол к его спутникам, вскочившим с мест и обнажившим мечи. Охранники Влада тоже выхватили мечи, да и он сам приготовился к драке, но тут положение спас Борислав – он выступил вперед и спокойно обратился к противникам:
– Господа! Перед вами барон Унгерн. Мы отправляемся на турнир в замок Саваловых. Ваш хозяин оскорбил нашего барона непристойными речами. Я предлагаю урегулировать спор: приведите вашего хозяина в чувство, чтобы он мог что-то понимать, и через полчаса мы ждем вашего представителя у себя в номере, обсудим условия дуэли. Сейчас мы удаляемся – он все равно испортил нам удовольствие от вкушения пищи и пития напитков, ждем вас позже.
Влад согласно кивнул, и они покинули зал под гробовое молчание, воцарившееся после конфликта и последующего выступления Борислава.
Через полчаса в номер постучали, Степан открыл дверь. За ней стоял один из спутников графа Красуна:
– Граф приносит свои извинения за невоздержанность в речах, но не против дуэли, дабы смыть кровью нанесенную обиду. Он предлагает встретиться во время турнира. Если жребий сведет на арене, то спор там и закончится. Если жребий не сведет вместе, тогда в любое удобное барону время. Оружие дуэли – эстоки, доспехи – по усмотрению дуэлянтов. Сообщите ваше решение, чтобы я мог передать его графу.
– Хорошо, я согласен на ваши условия. Увидимся завтра в замке.
Посланник кивнул и удалился, Степан закрыл дверь и сел на свой топчан.
– Интересно, а какую обиду он должен смывать? – поинтересовался Влад. – Я что-то не понял – обижал меня он, а чего он там смывать-то должен?
– Ну как – чего? Вы должны были встать и, вместо того чтобы запустить его, как нагадившего котенка, в угол, представить себя как барона Унгерна, тогда он или повинился бы, или вызвал вас на дуэль. Как у дворян принято. А вы сразу ему морду бить. – Борислав гулко засмеялся. – Теперь он должен смыть со своего вельможного зада прилипшую яичную скорлупу вашей кровью.
– Вона как… ну что же, пусть смывает. Посмотрим. Ну что, давайте спать? Нам еще завтра смывать и отмывать туеву хучу графов, баронов и прочую родовитую братию.
Влад улегся на кровать и закрыл глаза… вспомнилась Марьяна. Она рвалась ехать с ним, но и Борислав, и Влад, и остальные соратники остановили ее – было бы странно прибыть на турнир за руку прекрасной дамы с любовницей. Многие бы этого не поняли. Да и мало ли что – вдруг ее кто-то узнает, даже в этом помолодевшем теле. Наконец он заставил себя уснуть и провалился в сон без сновидений.
Оставшиеся тридцать верст они преодолели без приключений, буйный граф выехал еще раньше, так что с ним не встретились.
Когда Влад вышел из постоялого двора, лошади были уже оседланы, повозка под полукруглым тентом уже вздрагивала от тянущих вперед лошадей. К ней сзади был привязан и боевой конь Влада, способный выдержать вес тяжеловооруженного всадника в латах, который достигал ста семидесяти и больше килограммов, потому обычный конь тут не годился. Этот монстр напоминал владимирских тяжеловозов, как подумал Влад, впервые его увидев, и стоил очень дорого. Как, кстати, и рыцарские латы. Это рыцарство влетало в большую копеечку, не все могли себе позволить подобную роскошь. Только крупные замки в состоянии были выставить единовременно десять и более рыцарей с их сопровождением. Обычно это были
