От прикосновения человек дернулся и еще больше сжался, приняв позу эмбриона. Николай посидел в раздумье, потом решился и взял в руки карабин. Он щелкнул предохранителем, убрал палец подальше от спускового крючка и ткнул стволом в лоб будущего собеседника:
– Говори, или я убью тебя. Прямо сейчас!
Беглец поправил очки, уставился в дырку ствола и залепетал. Через минуту Николай остановил его и потребовал начать сначала, но медленно.
Наверное, это было жестоко, но Николай уже успел понять, что влипли они основательно. В одиночку Женька, наверное, способен вывернуться из любой ситуации, даже из этой: залечь, исчезнуть, раствориться среди камней и кустов, ножом и кулаком бесшумно и стремительно проложить себе путь наверх. Но напарника, который ничего этого не умеет, он не бросит ни под каким видом. Если только безнадежно мертвого… Единственное, что может сейчас он, Николай, – это сосредоточиться, отключиться от всего вокруг и во что бы то ни стало понять и освоить местную речь. Может быть, это поможет ориентироваться, может быть, это даст шанс.
Скорее всего, он действительно отключился на некоторое время: беглец смотрел уже не на оружие, а ему в лицо, и взгляд этот был по-человечески осмысленным.
«Уф-ф! Неужели „взял“?» – обрадовался Николай и решил себя проверить:
– Тебя зовут Маил Алан?
– Да.
– Твой номер…
– 45 – 32 – 85 – 16.
– Статья, срок?
– Статья А-318, десять лет…
– Давай все сначала, Маил! Или нет, не то… Почему они не стреляют? Чего ждут?
– Н-не знаю…
– Но они будут нас брать? Понятно… Сейчас что: утро или вечер?
– Утро.
– Ты слышишь, Женя? Здесь утро!
– Я слышу и понимаю, Коля, только говорить по-ихнему не могу. Спроси у него, как здесь принято бороться с такими, как мы? И куда они бежали?
Николай мучился довольно долго и, в конце концов, сумел вытрясти из беглеца минимум необходимой информации.
Пришли две баржи с солдатами, и возник слух, что их зону будут сворачивать, а заключенных поголовно пустят в расход. Когда слух якобы подтвердился, блатные решились на массовый побег, а бытовики их поддержали. Он, Маил Алан, не вор, не бытовик, а гораздо хуже. Его не звали, но когда все… В общем, он тоже побежал, но не стал вместе с толпой прорываться куда-то по берегу, а спрятался на склоне над лагерем. Это было вчера утром. Потом было очень много стрельбы, и солдаты вернулись: наверное, зеки побежали как раз туда, куда им было нужно. Тех двоих он встретил на склоне. Они прятались среди кустов почти сутки, а сегодня на рассвете началось прочесывание. Нет, женщин во всей округе нет и никогда не было. Если бы хоть одна появилась, об этом узнали бы все: такую новость здесь не скроешь.
– Уже легче! – вздохнул Женька. – Дай мне какую-нибудь тряпку или шапку достань из рюкзака.
Николай стянул пропотевшую куртку, смял комом и перебросил напарнику. Тот поддел ее стволом карабина, слегка выставил над камнями и покачал из стороны в сторону. Прошло не меньше минуты, прежде чем прозвучал первый выстрел, потом еще два.
Дырок Николай не обнаружил и пренебрежительно хмыкнул:
– Тоже мне, снайперы!
– Или притворяются, – не согласился Женька. – Здесь же близко, они видят, что это не голова.
– Слушай, Маил, а связь у ваших солдатиков есть? – вновь обратился Николай к беглецу. – Ну, там рации, телефоны какие-нибудь?
– Рации есть.
– Большие? Маленькие?
– Ящик такой. На спине носят…
– А скажи, пожалуйста: вот они нас тут окружили, и что? Облава на этом закончилась?
– Не знаю…
– Ты думаешь, что они отведут часть людей? – догадался Женька и с сомнением покачал головой: – Боюсь, нам это мало поможет. Вот если бы у тебя в рюкзаке случайно завалялась парочка гранат…
– У меня только противотанковые, а их на пехоту тратить жалко, – грустно пошутил напарник.
– Ну, тогда придумай, как жить дальше.
Николай вздохнул и начал думать. Он занимался этим на протяжении двух сигарет, а потом сказал:
– Мы должны ждать!
– Это очень мудрое решение. И ловкий тактический ход. А зачем? И чего?
– Объясняю. Вот смотри: они вели прочесывание и кого-то тормознули. У них впереди еще целый день и приличный кусок склона, а мы явно никуда не денемся. По моей логике, начальство, скорее всего, оставит какое-то количество солдат с командиром, чтобы держать нас тут, а остальных отправит заниматься другими делами.
– »Какое-то количество» – это пять или пятьдесят?
– Ну, не знаю… Мы видели в цепи человек сто пятьдесят – двести, наверное?
– Где-то так. А спроси у своего друга, что на нашем месте стали бы делать здешние уголовники или кто тут у них самый крутой? Чего от нас могут ожидать местные охотники? Потряси его хорошенько: есть им интерес брать нас живыми? Если мы не заключенные – это что-то меняет?
Николай вновь взялся за беглеца, но ничего путного больше не выяснил. Создавалось впечатление, что этот человек крайне плохо приспособлен к окружающей жизни, и непонятно, как он умудрился выжить за проволокой почти три года. В конце концов Женьке это надоело:
– Ладно, Коля, не мучай его! Похоже, нам действительно надо ждать, но давай мы будем это делать в позе «низкого старта». План такой: при малейшем изменении ситуации не в нашу пользу сразу идем на прорыв. Точнее, устраиваем полупрорыв. Тут, главное, все сделать быстро и четко: я стреляю два-три раза и делаю рывок. Как только выскочу, ты пальни пару раз в воздух или просто начни кричать и махать курткой, только сам не высовывайся. Понимаешь? Тебе надо будет отвлечь на себя хоть кого-то, пока я добегу до кустов. А потом ничего не делай – сиди тут, следи за обстановкой и жди сигнала. Я там с ними повоюю и, если получится, тебе крикну. Тогда хватай нашего зека под мышку и прыжками ко мне, а я попытаюсь прикрыть вас огнем.
Парень помолчал и добавил:
– Если придется стрелять, имей в виду, что вот у этого карабина после выстрела плохо открывается затвор.
– М-да-а… Простенько, но со вкусом! – разочарованно промямлил Николай. – А прикрыть себя огнем ты мне не доверишь? Увы, наверное, правильно. Только в твоем плане есть все-таки некоторая «киношность». Вот представь: сидят ребята в кустах, караулят вооруженных бандитов. Долго сидят: комары их кусают, муравьи по ним ползают, курить хочется, и вдруг трах-бах – бегут, кричат, стреляют! Парни вздрагивают, просыпаются и начинают палить со страшной силой.
– Я понял, на что ты намекаешь, – рассеянное внимание, пока сообразят… Давай иметь наготове два варианта: шумный и тихий. Во втором случае ты начинаешь шуметь после первого их выстрела. Годится?
– За неимением лучшего, – уныло согласился Николай. – Думаю, что нам все равно не просчитать их возможные действия – слишком много неизвестных факторов.
– Тогда выбери самый простой вариант. Что бы стал делать ты на их месте?
– Если бы я был командиром? Гм… Я бы постарался сам с нами не связываться!
– Это как?
– А вот так! Отдал бы приказ кому-нибудь из подчиненных разобраться с нами и доложить. И чтобы быстро и без потерь! Если у него получится хорошо, то славу поделим, а если плохо – он будет виноват!
– Что ж, убедительно! Не зря ты военный билет… в тумбочке хранишь!
