Подобно юному отважному богу Гору, Гамлет-сын вступает в неравную борьбу с коронованным дядей Клавдием и со всем Эльсинором. И побеждает. Его смерть лишь подчеркивает значение этой победы, венчает ее, поднимает на ступень божественного, исключительного.
Но полностью миру богов принадлежит только отважный Гор, победивший в длительной борьбе и вернувший к жизни отца после невероятных драматических коллизий. Недаром его имя переводится как 'высота', 'небо', и его нередко изображали в образе крылатого Солнца или Сокола. Символом же его на все времена стало наше светило с распростертыми крыльями. Эти крылья - небесная защита земных владык.
Как только мы произносим имена египетских богов, нам представляется первозданная древность, не отмеченная ни в одном из письменных источников. На самом деле, быть может, все обстоит еще таинственнее. Чаще всего неизвестно, когда люди узнали того или иного бога. В сонме богов Ра-Солнца достойное место занимает Тот, бог мудрости и счета. Он владыка Луны, следит за астральным циклом и гармонией мира. Его книги магии хранили сведения, о которых мы имеем очень смутные представления. Писцы считали его своим покровителем.
Суд над умершими происходит под надзором Осириса, и на нем присутствуют Тот и Анубис. Трисмегист - так называли Тота древние греки. Трижды очень великий - таков перевод этого имени. Греками же он отождествлялся с Гермесом. Каждого покойного в царство мертвых ведет именно он.
Тот выступает на стороне Осириса и прекращает борьбу Сета с Гором. В одной из бесед с Жанной Исида назвала его богом знаний и света, давшим алфавит и законы.
Покровитель умерших Анубис вместе с Исидой ищет тело Осириса, охраняет его. Он непременно в числе богов, связанных с мистериями Осириса. По словам Исиды, он был в числе трех, кому открылась тайна бессмертия (Осирис, Исида, Анубис). Египетская мифология очень сложна и запутанна. С течением времени одни боги передают свои функции другим, сами же как бы воскресают в новом качестве и образе. Говорили о тысяче богов Древнего Египта. Их родословную помнят и знают только они сами. Я вижу в этой многоликости отражение и того обстоятельства, что ведь одно и то же божество могло выступать под разными именами.
Мне остается объяснить важное обстоятельство, исходя из тех же египетских источников, древность которых, уступая намного рукотворным свидетельствам - кроманьонским шедеврам, опережает, с другой стороны, средиземноморские и, в частности, библейские легенды.
На Деву Марию нашел Святой Дух, так родился извечный младенец, сын божий. Имя Христос почитаемо всеми верующими. Оно получило силу обновленной реальности. В другом истоке божьего бытия, наделенном той же силой реальности, Исида так же точно зачала от Духа, от Святого Духа. Так велика и чудодейственна любовь небесной пары, что дух погибшего Осириса и стал отцом Гора. Я еще раз назову всех членов божественной семьи в произношении великой богини: Озирис, Изида, Гор. Развитие этой древней истории не исключает подобных же повторов и вариаций. Ведь боги бессмертны. Бессмертна любовь, бессмертно совершенствование.
Однажды Жанна спросила, все ли родственники великой богини живы. Та ответила: да, у нас все живы.
Вступив в новую Эру Водолея, оставив позади Эру Рыб, человечество приобщается к обновленной божественной реальности. Первая ступень преображения - явления и беседы Богородицы с людьми. Вторая - ее сошествие на Землю в образе игуменьи, ее наставления, ее опека. Так говорит она сама. О том, что будет далее, мне судить не дано.
Великая прекрасная богиня не порывает связи с Землей. Она принимала и принимает самое живое участие в событиях. Человечество обязано ей своим становление, развитием, судьбой. Я отчетливо сознаю, с каким вниманием, с какой деликатностью, настойчивостью, она помогает заблудшему и, к сожалению, неспособному мыслить человечеству. И если боги и прежде всего великая богиня не могли из-за этой неспособности мыслить, сообщать и оповещать о жизни богов смертных, то теперь, в новой Эре Водолея, человеку многое будет дано. Хочется добавить: и многое спросится.
Мне вспоминается вечер в Доме журналистов, когда мы с Жанной ушли с какого-то скучнейшего мероприятия, на которое я рискнул ее пригласить. В баре, в полутьме, за чашкой кофе мы беседовали о прекрасной богине, и, как всегда, каждое слово оставалось в памяти.
Над потолком там подвешен светильник в виде белого шара. Диаметр его превышает полметра. Жанна несколько раз пристально рассматривала его. Я спросил, почему.
- Вспоминаю то утро, когда Богоматерь показала мне того, от кого зависело решение ответить на твои вопросы.
- Ну, я тогда перестарался... ты же сказала от ее имени: пусть будут записаны эти мои вопросы. И я написал целую космогоническую поэму в вопросах.
- Я не поэтому вспомнила. Я видела его. Понимаешь - его! Его лицо, свет, яркий-яркий. И он был в светлом шаре. Я различала этот шар так же отчетливо, как вот этот необыкновенный светильник.
Я тоже пристально рассматривал этот шар-светильник. У него слегка овальная форма. Что-то притягивало к нему взгляд. Я старался представить эту встречу... с ним.
- У тебя, наверное, будет болеть голова от яркого света, - сказала Жанна.
- Если я буду не готов его увидеть. Так?
- Да. Она сказала потом, что я слишком рано его увидела.
- Я был бы рад увидеть его даже в подобном случае... передай ей.
Я думал тогда о судьбе великих богов, таких же эмоциональных, как кроманьонцы, как современные люди, устающих, как устает иногда прекрасная богиня, иногда ужасающихся, по словам Жанны, поступкам людей.
- Иногда им становится плохо... от того, что делают люди!
- Понимаю, - ответил я ей, хотя понять это сразу нельзя, как нельзя сразу понять, что она видела великого Осириса.
Разговор о заданных мною вопросах состоялся 2 марта 1991 года.
Богоматерь была в желтой золотистой меховой накидке. Появилась поздно, около шести утра. Казалась усталой, даже измученной.
- Ты так поздно... наверное, устала? - спросила Жанна.
- Ты хотела меня видеть - вот и пришла.
- Я переписала его вопросы и слова, то, что его интересует. Я прочитаю тебе сейчас...
Богоматерь слушала все это, потом приложила свободную руку к накидке, к виску; так поступает человек, хватаясь за голову. Она сказала:
- Но он уже многое из этого знает!
После паузы:
- Я помогу ему.
- Прочитать все снова?
- Нет, я все знаю и помогу ему.
- Скажи хоть, как по-вашему один, единица?
Она начертила рукой в воздухе черную окружность, внутри поставила точку.
- Не понимаю... скажи, тебе много лет?
- Да, много.
- А дедушка мальчика жив?
- Да, у нас все живы.
Уходя, она повторяла как рефрен, это звучало как слабеющее эхо:
- Зена, зена, зена... Это могло звучать и как 'зено'. Жанна точно не помнила. На этот раз она уходила или, точнее, исчезала, не стоя лицом к Жанне, не повернувшись боком, как иногда бывало, а ее слегка качнуло влево и вправо, и Жанна как будто заметила, что задернулась едва различимая ткань балдахина или занавески. Потом она исчезла.
В то утро от нее шел жар. Потом Жанну знобило. Она приняла горячий душ, но горячая вода казалась даже прохладной.
Богоматерь появилась через четыре дня.
- Передай, чтобы он берег здоровье три недели, особенно в начале каждой недели! Пусть не
