Иви подняла заплаканные глаза, прошептала:
- Разрыв сердца.
Изо рта поверженного бойца забулькала кровь, мощная ладонь
сжала девичью руку. Китаец что-то прохрипел склонившейся
соотечественнице и затих.
- Что он сказал?
Китаянка, глотая слезы, перевела:
- Хватит войны.
Ровер остановился у блок-поста. Фары высветили бетонные
плиты, шлагбаум в виде полосатой доски. Под шлагбаумом
скромно отсвечивала труба с приваренными штырями.
- Петрович, гости у нас. – К водителю подошел постовой. -
Кирзач со своим чеченом приехал. На площадке у входа в
убежище дожидаются. Семен с заложниками уже проехал, тяжелораненых нет.
- Хорошо.
Пока караульные убирали трубу с дороги, Кабанов поменялся
местами со Свиридом.
- Высадишь меня на площадке, рули в гараж. Гостей размести
по отдельности, досмотри вежливо, прямо так и скажи:
«Досмотреть надо». Китайцы правильные - поймут. Покажи, где
душ, все-такое. Сто процентов, Лаптев не в гости приехал.
- Здорово, Дмитрий Петрович! Все партизанишь? – Из «Тигра» с
включенными габаритами легко выскочил военный. Водитель
вышел с меньшим изяществом, пружины облегченно колыхнули
кузов.
- Здравствуй, Лаптев, здорово, Мага. – Кабанов пожал гостям
руки. - По делу или как?
- Генерал с тобой поговорить хочет.
- Генерал? Так взял бы и приехал, поговорил.
- Сам все понимаешь, Петрович. Ермакову срочно нужно
увидеться с тобой.
- Вот прям срочно?
- Сказал, чтобы я попросил тебя.
- Хорошо, сейчас в порядок себя приведу. Что внутрь не зашел?
С Семеном виделся?
- Петрович, побыстрей бы. Как я понимаю, дело серьезное.
- Хорошо, мы с Семеном за вами поедем. Через 10 минут.
Кирзач, Семен
Белое солнце без жалости смотрит на участок среднерусской
равнины. Река черного пластилина притягивает фотоны. Асфальт
дороги, гордо обозначенной на карте трассой М 5, перебегают
волны. На редких склонах волны бегут навстречу колесам, обтекают мягкую резину. Тормозные барабаны раскаляются до
красна.
БТР не тормозит на спусках. Идущий следом в двухстах метрах
УРАЛ окончательно выправляет колею.
Прапорщик Семенов через запыленное стекло смотрит на
мерцающий в расплавленном золоте мир. Впереди над капотом, над броней БТР, над коричневой землей раскаленный воздух
превращал контуры в марево. Третий год подряд лето
превращалось в ужас. Здоровые, молодые люди худо-бедно
привыкали, техника отказывалась.
