Отдельными кадрами мент с автоматом, короткий ствол направлен
вверх, пороховые газы рвутся из компенсатора. Крик «Всем
лежать! Милиция!»
Леха еле держался на ногах. С облегчением выполнил команду, опустился на живот. На закрученных руках щелкают наручники, порванная щека собирает грязь, заплывающий глаз смотрит на
Вована. Дружбана по щекам шлепает мент. Вован блеванул
кровавой кашей, приподнял голову. Похоже, очнулся. Леха
улыбнулся разбитыми губами.
Ментовский «бобик», камера, лязг решетки. Из коридора
слышны нерусские голоса, громкая русская речь.
- Чё вы их сюда привели? Не хуй их в клетку сажать!
Документов нет, по мелкому оформлять нельзя! А то вы не знаете.
Приедет проверяющий, всех выебет!
- А что с ними делать? В жопу целовать? Пацанов отпиздили, одного в Семашко увезли, все ребра переломаны!
- В ФМС их везите!
- В 2 часа ночи?
- Тогда в коридоре охраняйте! Где там чучмек, который заяву
хотел писать?
Изысканностью речи диалог дежурного и командира роты
ППСМ не отличался.
Подвыпивший мужик встал, уступил половину лавки. Леха сел, покрытая синяками спина ощутила казематный холод.
Леха закрыл глаза, среди грубого мужского шума почудился
Юлькин голос.
- Слышь, баклан, нам твое признание в хер не уперлось! - Опер
за столом не на много старше, но намного субтильнее Лехи.
Бураев битый час стоял у стены, набиравшие силы лучи солнца
согревали ноющее тело. Жмурится не приходилось, спасали
щелочки заплывших глаз.
Солнечные лучи смягчили атмосферу. Кроме окна, кабинет
отличается от камеры размером и наличием мебели. Распахнулась
дверь. Сквозь бойницы белковой ткани Леха наблюдает за
вошедшим.
Короткостриженный
мужик
на
полголовы
ниже,
со
звероподобными мышцами. Мощная шея, бугры трапеции, ядра
плеч, бицепсы перекатываются под рубашкой. На кабана похож.
- Что, молчит?
- Молчит. Все еще бригада из жопы не выветрилась. - Молодой
опер откинулся на спинку стула. В уголовном розыске знаменитый
сериал считали провокацией все независимо от возраста и стажа.
- Дай-ка материал посмотрю. - Качок взял со стола стопку
бумаги, бросил взгляд на пустой бланк с данными Бураева.
Диванчик в углу пискнул под тяжестью тела, опер вполуха слушал
монолог коллеги.
- Слышь, дятел. Я понимаю, у тебя башка отбита. Повторяю еще
раз: расклад такой - один чуркобес в больнице. Сотрясение опилок, перелом челюсти в двух местах. Статья 112 минимум. Нанесение
