Приволжского региона…
20 октября вечер
Туман наркоза рвется кусками фраз. «Вы самые лучшие
солдаты…, вы воины могучей страны…»
Средние частоты цифровой записи тупыми ногтями царапают
перепонки.
«Дурдом!» - удивился радостному чувству Путилин.
- Не дурдом, а реанимация! – Частотная характеристика более
полная.
«Значит, вслух сказал. И анализирую!» - радовался Путилин.
«Открыть глаза или подождать?» Наркотическая эйфория
продолжалась. Подобное капитан уже испытывал, думать о
предстоящей боли не хотелось.
- А ты не ангел. – Путилин все же открыл глаза.
- На себя посмотри. – Губы неангела шевелились медленно, в
уголках пузырилась слюна.
Прямоугольник лица в неровном ореоле. Желтый свет оттеняет
черты, но в черноте глазницы бугрится свежая ткань.
Несколько месяцев назад Путилин просыпался в других
условиях. Реанимация окружного госпиталя пахла кварцевой
чистотой. Блестела тележка с медицинскими инструментами.
Уставшая медсестра тихим голосом поинтересовалась состоянием
после наркоза, проверила реакцию. Женская улыбка, пробившийся
запах духов настроили организм на приятный приход в себя после
операции.
Назвать тесную комнату без окон с запахом ржавчины можно с
большой натяжкой. Зеленые стены зловеще отражали свет 500
ватных ламп. Лампы в проволочных намордниках напоминали
морды немецких овчарок. Склонившийся детина в синем халате
больше походил на пациента, чем на медбрата. Пациента
психиатрического отделения лиц, пострадавших от воздействия
ядерной бомбы. Путилин не удивился бы, если медбрат окажется
горбуном и запоет приятным баритоном о несчастной любви.
- Путилин, хватит мечтать. – Квазимодо выпрямился, отошел в
сторону, освещение получилось более выгодным.
Путилин видел перед собой мужчину лет 30, халат скрывал
подробности фигуры, но на поясе угадывалась кобура. Лицо
вполне миролюбивое, если привыкнуть к отсутствию правого
глаза.
«Как же он целится? С левой стреляет?» продолжал удивляться
капитан.
- Да приди ты в себя уже! С обеих рук стреляю! – В голосе
почувствовалось раздражение.
Летающие по периферии черепа картинки устремились к
центру. Мозг собрал мозаику как солдат-первогодок автомат
Калашникова. Осторожно, аккуратно и быстро.
Путилин отбросил простыню, приподнялся на кровати. Ступни
ощутили холод шершавого бетона. Левая нога забинтована от
колена, на торсе марлевая подушка. Пластырь от живота к спине
по краям, в центре – красное пятно. «Такой вот тампакс!» эйфория
