— А теперь будем пить на брудершафт! — заявила она. — Хотя мы и так уже на «ты», но закрепим это.
Она сама разлила вино. Выпили на брудершафт. Мария страстно поцеловала его в губы.
У Скуратова кружилась голова.
— Раздевайся, Игорь… — жарко прошептала Маша. — Я уже часа два тебя хочу — сил нет… Раздевайся.
Они поднялись со стула и, почти не размыкая объятий, стали раздевать друг друга, прерываясь для очередного поцелуя.
— Пошли… — Скуратов потянул девушку к кровати. — Пошли, Ирина, не томи…
— Подожди… — пробормотала Маша срывающимся голосом. — Поцелуй меня еще… Поцелуй… Обними покрепче…
Она прижалась к нему всем телом. Игорь обхватил ее руками, принялся целовать. Маша изогнулась, подставляя ему губы. Для устойчивости Скуратов несколько раздвинул ноги…
Удар был точным.
Ее колено, ткнувшись туда, меж ног полковника, вызвало такую боль, что ему показалось, будто рухнул потолок. Он должен бы взреветь, но рева не получилось — только какой-то хрип.
Вырвавшись из ослабевших объятий Игоря, Маша схватила со стола непочатую бутылку шампанского и огрела горе-кавалера по голове. Не очень сильно, конечно.
Скуратов, оглушенный, теряющий сознание, сделал пару шагов назад и рухнул на постель. В глазах у него потемнело…
Когда полковник очнулся, он обнаружил, что ноги его крепко связаны, а руки скованы за спиной его же собственными наручниками. У стола, полностью одетая, сидела Маша.
— Очухался, герой? — спросила девушка дружелюбно. — Не бойся, яйца я тебе не разбила. Поболят немного, но пройдет. А вот голова-то твоя работает? Соображаешь?
— С-сука! — прошипел Скуратов. — Сгною, потаскуха!
— Оскорблять и собачиться не надо! — заявила Маша холодно. — Это не поможет. Кстати, обрати внимание! — Она тряхнула правой рукой.
Только тут полковник заметил, что девушка держит револьвер с глушителем. И не просто держит, а наводит оружие в живот Скуратову.
— Предохранитель снят, патроны на месте, — Маша хищно улыбнулась. — Можно стрелять. Умереть хочешь, Игорек?
— Ты понимаешь, во что ты ввязалась, детка? — Полковник старался сохранять спокойствие. — У тебя за спиной вышка маячит, смертная казнь. Ну-ка быстренько освободи меня и катись отсюда. Обещаю все забыть, Ир-роч-ка!
— Не старайся, Игорек, не запугаешь, — Маша прищурилась. — Ты попал в скверную историю. Очень скверную. И чтобы ты понял в какую, знай: я не «Ир-роч-ка»!
— Ох, какие признания! — скривился Скуратов. — А кто ты?
— О Головане слыхал?
Полковник замер. Кличка одного из лидеров московского преступного мира была ему знакома. И он знал, какими возможностями располагает этот человек.
— Вижу, слыхал!.. Ладно, не буду томить. Я любовница Голована. Его гражданская жена. Он меня обожает. А теперь сам подумай: если я тебя сейчас прикончу, будет мне за это что-нибудь? Правильно, не будет. В худшем случае проведу полгода в самом комфортабельном следственном изоляторе страны. А потом выпустят. Да и вряд ли посадят-то, не допустит Голован… Вот так, милый… Веришь?
О том, что у Голована имеется девка, с которой тот пылинки сдувает, Скуратов тоже слышал. Если это она…
— Как тебя зовут? — быстро спросил полковник.
— Мария.
— А отчество?
— Ярославна.
— А фамилия? — торопливо проговорил Скуратов. Он знал: ответ на этот вопрос может дать только настоящая любовница Голована либо кто-то из ближайшего окружения вора в законе.
Игорь Львович и сам услышал эту фамилию случайно, от того самого своего приятеля из МВД, по чьему поручению арестовывал сегодня Алексея Разорова. Большой человек был когда-то однокурсником Скуратова по Высшей школе милиции и удостаивал его иногда личным общением.
— Плужникова я, — усмехнулась Мария. — Дочка летчика-испытателя Ярослава Плужникова, безвременно погибшего двенадцать лет назад! Теперь веришь?
Скуратов верил и не верил. Сомнения отразились на его лице.
— Впрочем, твое мнение в данном вопросе никакого значения не имеет! — заявила Мария. — У тебя выбор невелик: или выполняешь мое требование, или получаешь пулю в брюхо. Третьего не дано.
— Как ты здесь оказалась, в нашем городе? — спросил Скуратов.
— А вот это уж не твое дело, милый! Не суй рыло, куда не следует, — рыло целее будет! Ты намерен сделать то, что мне нужно?
— Смотря что… — полковник пытался кое-как сохранить лицо.
— Надо мне немного, — успокоила его Маша. — Нынче утром твои волкодавы арестовали моего друга, Лешу Разорова…
— Задержали, — машинально поправил Скуратов.
— Ну задержали, один хрен! — возмутилась Мария. — Так вот, ты должен его освободить.
— Я не могу.
— Можешь! Задержан он незаконно, я уверена.
— Законно. Допускается — на три дня…
— Хватит! Ты к шести часам ждешь каких-то людей, я сама слышала! Наверняка ты их ждешь, чтобы передать им Алексея. Так?
— Предположим.
— Нечего предполагать! Звони сейчас же своим «шестеркам», пусть везут Лешку сюда! Высадят его под окном этой квартиры, чтобы я видела, а сами пусть убираются! Понял?!
— Я не буду звонить, — ухмыльнулся Скуратов. — И ты ничего мне не сделаешь. Нечего меня на испуг брать…
Полковнику было безумно жаль денег, потраченных им лично на поимку этого парня. Очень не хотелось лишаться крупной премии за него. И он действительно попытался убедить себя в том, что девчонка его только пугает.
— На испуг, говоришь? — произнесла Маша задумчиво.
Она подняла револьвер, медленно потянула спусковой крючок. Скуратов замер: ствол был направлен прямо ему в живот. Девчонка, улыбаясь, поводила револьвером из стороны в сторону. Полковник покрылся потом.
Раздался глухой звук. Скуратов заорал. В последний момент перед выстрелом Маша качнула стволом, и пуля ушла в подушку. Игорь перевел дух.
— Ну и шуточки у тебя! — сказал он. Ему все еще хотелось выглядеть мужчиной.
— Я не шучу, милый! — сказала Маша ласково. — Нас, детдомовских малолеток, подкладывали за деньги именно таким кобелям, как ты. Ненавижу вас, папочки. Мне убить тебя — что плюнуть. Но пока ты мне нужен. Итак, будешь освобождать Разора? Или следующей пулей отстрелить тебе ногу? Выбирай! — Она направила револьвер на голень полковника.
— Не надо! — истерично взвизгнул тот. — Я согласен…
— Звони! — распорядилась Мария.
— Развяжи хоть ноги, — попросил Скуратов жалобно.
— Обойдешься! — Она улыбнулась. — Я принесу тебе телефон. И трубку подержу. А то мало ли что взбредет тебе в голову.
Через минуту полковник уже разговаривал с одним из своих оперативников. Маша держала телефонную трубку так, чтобы самой слышать ответы собеседника — во избежание неожиданностей.
