заказали коньяку, подражая уважаемому человеку, пригласившему их.
— За дружбу! — поднял тост Шалим.
Выпили.
— Вот всех знаю, — лениво протянул Шалим, нарушая подобострастное молчание. — Все рожи известные. А это что за небесная ласточка к нам запорхнула? — Он ткнул пальцем в приглянувшуюся ему девушку.
— Это моя сеструха троюродная, Шалим, — залебезил Гарик. — Из Карелии приехала погостить. Москву посмотреть да институт выбрать, куда поступать...
— Увянь, Сыч, — презрительно бросил бандит. — Пусть девочка сама скажет. Как тебя кличут-то, ласточка небесная?
— Катя, — спокойно ответила девушка. — А вас, сударь, как звать-величать? Или Шалим — это имя?
Держалась она независимо, без страха и притворства, что еще больше подзадорило Шалима.
— Крестили меня Жаном, — ухмыльнулся он. — Хотя я некрещеный...
— Жаном? — искренне удивилась Катя. — Вы что, француз?
— Ага. Русско-татарского розлива! — хохотнул Шалим.
— Что, правда Жан? — Девушка обвела вопросительным взглядом окружающих ребят. Все отводили глаза.
— Да Жан, Жан! — совсем развеселился Шалим. — Могу паспорт показать, если разыщу его... Но называть разрешаю Иваном. Эксклюзивно тебе, Катюша.
— Спасибо, но давайте я лучше буду звать вас, как все,— Шалим.
— Можно и так, — согласился бандит. — Значит, в институт поступаешь? И кому они только сейчас нужны, эти институты?
— Не нужны? Почему? — изумилась Катя.
Тут как раз заиграла медленная музыка.
— А вот пойдем потанцуем, и я тебе объясню, почему сейчас не нужны институты! — Шалим схватил девчонку за руку и потащил на танцплощадку почти силой. Впрочем, она не сопротивлялась. У себя дома Катя привыкла к уважительному обращению с девушками и ничего дурного от этого Жана-Шалима не ожидала. Просто немного невоспитан человек, вот и все...
— Ох, братва, трахнет он ее, трахнет... — перепуганно забормотал Гарик остальным. — Затащит в мужской сортир и трахнет прямо на полу... Что ж делать-то, что ж делать?!
— А чего ты сопли распустил? — грубо перебил Гарика его ближайший друг Генка. — Ну трахнет — и трахнет. Самки для того и предназначены, чтобы их трахать. И потом, это ж Шалим! Что ты ему сделаешь? Наоборот, гордись, породнитесь — Катька все же сеструха тебе. А от Шалима, я слыхал, жена сбежала. Может, возьмет Катьку к себе на месяц-другой. И ты через нее приподнимешься.
— Ты не понимаешь, не понимаешь... — залепетал Гарик. — Она ж девственница, ей едва восемнадцать исполнилось! Она ведь ребенок совсем! Нельзя с ней так!
— Да торчи ты, дурень! — отмахнулся Генка. — Ему шанс предоставляется, а он ноет!
Генка претендовал на лидерство в их компании и хотел подмочить авторитет Сычова в глазах ребят, выставив его хлюпиком, разнюнившимся из-за какой-то там телки, пусть и сестры.
— Ты такая белая, просто льняная, — говорил между тем Шалим Кате, перебирая ее волосы. Девушке это не нравилось, но она не противилась из вежливости. Бог ее знает, Москва все же, вдруг здесь так принято? — Я таких натуральных блондинок и не видел... — продолжал бормотать Шалим.
Тут он лгал. Такой же искрящейся блондинкой была его жена и ее дочь. Но Катя этого не знала.
— Такой уродилась, — просто ответила она. — У нас многие такие.
— Блондинка... — масляно подхрипывал Шалим. И приехала из Карелии... Может, ты финка?
— Почему это финка? — немного даже обиделась Катя. — Русская я. Фамилия — Сычова, как и у Игоря.
— У какого Игоря? — скривился Шалим. — У Гарика, что ли?
— А почему ты о нем так пренебрежительно? — слегка возмутилась Катя. — Мне казалось, Игоря здесь уважают.
— Почему пренебрежительно? — переспросил Шалим, ухмыляясь. — А пойдем спустимся на первый этаж, я тебе объясню почему.
На первом этаже находился мужской туалет.
— Н-ну, пойдем, — несколько недоуменно согласилась Катя. Она не знала ни архитектуры этого здания, ни распространенных здесь обычаев. Ей и в голову не приходило, куда и зачем ее ведут.
Они двинулись вниз по лестнице, незаметно для девушки Шалим махнул рукой сычовской компании — мол, следуйте за нами. Те послушно поплелись в отдалении, строго соблюдая дистанцию.
В нижнем вестибюле Шалим подвел Катю к двери с буквой «М». Он крепко держал девчонку за кисть выше ладони. Катя уже начинала понимать, что происходит что-то неладное. Она попыталась освободиться, но Шалим так сильно стиснул руку девушки стальными пальцами, что ей стало больно.
— Пустите! — почти простонала Катя шепотом.
— Молчи, дуреха, — лениво, чуть ли не ласково предложил Шалим.
Он резким кивком подозвал ребят Гарика. Те приблизились.
— Освободите мне помещение! — приказал Шалим, указав подбородком на дверь туалета.
Сычовская компания состояла из восьми человек. Семеро ринулись в сортир. Гарик остался.
— Шалим, может, не надо, Шалим? — плаксиво заныл он.
— Исчезни, — равнодушно бросил бандит, словно не слыша его слов.
— Шалим, она целочка... — продолжал канючить Гарик. — Она... не умеет ничего. Зачем тебе такая? Хочешь, я тебе настоящую бабу приведу? Я знаю одну, красивая-а-а! Оставь Катьку, а?..
— Д-достал! — вдруг резко выплюнул бандит, мгновенно раздражаясь. Он выбросил свободную левую ладонь вверх, сгреб горстью лицо Сычова и одним толчком швырнул парня на пол. Гарик застонал — не столько от боли, сколько от унижения.
Катя, которая теперь все поняла, неожиданно рванулась. Однако Шалим не зевал. Он дернул девчонку за руку, притянув к себе, и так выкрутил ей кисть, что она изо всех сил закусила губу, чтобы не закричать. Шалим, не выпуская девушку, ослабил хватку.
— Стой спокойно! — процедил он.
— Я позову на помощь! — простонала Катя.
— По морде схлопочешь, — безразлично сообщил Шалим.
Впрочем, девушка и сама догадывалась: ее вопли останутся без внимания. Наверху так грохочет музыка, что никто ничего не услышит. А если и услышат, вмешиваться не посмеют. Этот Шалим здесь, видимо, большой человек, все его боятся. Даже Игорь — лихой, драчливый Катин братец — снес полученную от Шалима оплеуху как должное и сейчас только виновато повизгивает... Что же делать, господи?!
Между тем Гариковы ребята повытолкали из сортира трех или четырех обнаруженных там мужиков.
— Помещение свободно, хозяин! — якобы шутливо, но вполне всерьез козырнул Шалиму Генка.
Бандит потащил Катю в туалет. Следом, возбужденно галдя, двинулись сычовцы. За ними уныло поплелся сам Гарик — бывший атаман, разом опущенный до положения парии.
Катя шла словно в оцепенении. Происходящее казалось ей нереальным. Дурным сном каким-то...
— Встаньте на дверях! — приказал Шалим сычовцам. Те столпились у входа, приготовившись наблюдать предстоящий спектакль. Шалим выволок Катю на середину помещения.
— Значит, говоришь, ты целка? — елейно начал он, развернув девушку к себе лицом. — Что ж, я не садист. Драть тебя, так и быть, не стану. Возьмешь в рот. Ну, давай! — Он расстегнул ширинку. Катя смотрела на него остекленелыми, непонимающими глазами.
— Чего вылупилась?! — разозлился Шалим. — Или не поняла?!
Он вдруг нагнулся и обеими руками с двух сторон ударил Катю под колени — резко и сильно. Девушка, вскрикнув, упала на четвереньки. Выпрямившийся Шалим достал из штанов свой член и ткнул им в Катины губы.
