Утро. Густой туман. Вершин гор почти не видно. Рота змейкой медленно ползла по вьющейся дороге. В воздухе искрилась серебристыми иголочками и играла радугой легкая изморозь. Рота десантников двигалась вдоль реки в полной выкладке. Под сапогами смачно чавкала грязь. Бойцы, молча, брели под тяжестью снаряжения. Несли оружие, боекомплекты, походные печки, гранаты. Никто не шутил. Справа несла свои холодные темные воды река. Камни и кустарник у воды были обильно покрыты сказочным пушистым инеем.
— Красотища какая! — любуясь пейзажем, сказал в восхищении у майор.
— Влажность высокая, вот инеем все и прихватило! — отозвался Розанов.
От реки отряд свернул влево и начал подъем в покрытые лесом горы. Майор Анохин постоянно оглядывался назад, наблюдая, как движется растянувшаяся рота.
Подозвал лейтенанта Травина и отдал приказ, чтобы подтянул отставших.
Отряд поднимался по тропе вверх. Снег уже осел и покрылся ледяной коркой. То здесь, то там видны большие проталины. Оголилась земля с пожухлой травой. Тропа уже кем-то протопана.
Сделали привал. Солдаты освободились от груза. Кто закурил, кто исчез в кустах по нужде кто, утомленный, в изнеможении присел на снаряжение.
— Кто мог подумать, что буду ползать по горам, — проворчал Вася Панкратов, косая сажень в плечах, который нес на себе печку.
— Сдохнуть можно!
— И как это туристы по горам мотаются?
— Да еще с рюкзаками!
— Как? Романтика!
— В гробу я видел такую романтику! Чтоб я на гражданке в горы полез да меня туда калачом после Чечни не заманишь. На аркане не затащишь. Чтобы я на карачках из последних сил полз к вершине? Да с меня сегодня уже сто потов сошло! Не меньше!
— Могли бы на «крокодилах» забросить на верх, — отозвался понурый, всегда всем недовольный Игорь Прибылов.
— Это точно! Тащимся вторые сутки, высунув языки, как загнанные лошади, — согласился с ним Сиянов.
— Ничего, вот поднимемся, тогда и будем кайфовать как в санатории в Швейцарии. — вставил Фомин.
— Будешь там кайфовать, Петручо! Если, в котелок пулю не схлопочешь.
— Здесь то тепло, а там, в горах, не знаю!
— Все от ветра зависит! С какой стороны подует! Задует с севера — будем трястись как цуцики! Зуб на зуб не попадет!
— Когда же нормальный привал-то будет? Силушки больше моей нет! Железяку, эту проклятую тащить. Весь взмок уже. Хоть выжимай, — жалуется рядовой Фомин, толкая коленом АГС. — Тащить, так мы с Папашкой, а как стрелять, то другие.
— Нанял бы местных аборигенов, они бы тебе мигом дотащили, им не привыкать.
— Скорее бы яйца ему отрезали! — сострил Макс Шестопал.
— Максим, иди-ка со своим черным юмором, знаешь куда?
— Куда, мой юный женераль?
— В жопу!
— Ая-яй! Такой с виду хороший мальшик, небось из интеллигентной семьи! — съязвил Макс.
— Хватит пугать, лучше что-нибудь прикольное расскажи!
— Ладно, слухай, братва!
— Приходит мужик на работу вот с таким фонарем под глазом. Сослуживцы спрашивают его. Где, мол, его так угораздило?
— Жена угостила!
— А за что? Если не секрет!
— Я ее, на ты назвал!
— Да ты что паришь! За это, морду не бьют!
— Как дело то было, признавайся?
— Лежим мы в постели. Она и говорит: — Что-то мы сексом давно не занимались, дорогой! А я ей отвечаю: «Не мы, а ты!»
Рота поднялась на перевал. Внезапно длинные автоматные очереди разорвали горную тишину. Разведвзвод с саперами, идущий впереди, неожиданно, напоролся на засаду боевиков. Противник открыл плотный огонь. Сверху завыли и стали оглушительно рваться одна за одной мины.
Анохин принял решение, воспользовавшись туманом, отойти к высоте справа и закрепиться там до выяснения боевой обстановки.
— Сергей, бери разведчиков, прикроешь нас! — подзывая, Саранцева, отдал он приказ.
Десантники начали отходить к высоте.
Старший лейтенант с разведвзводом, заняв позиции, открыл огонь по врагу. Тем временем рота ушла в сторону высоты.
— Горошко, отходите! Мы с Бурковым прикроем! — крикнул он сержанту, лежащему рядом. — Потом прикроете наш отход!
Разведчики с Горошко отползли. Саранцев, отстреляв пару магазинов, оглянулся назад. Слабо различимая в тумане рота уже начала подниматься на высоту, поросшую редким лесом, а Горошко и его люди уже залегли на новой позиции, огрызнулись очередями, давая возможность Саранцеву и Буркову оторваться от «чехов»..
— Бурков! Отходим! Бурков!
Но Бурков, не отзывался.
— Черт! Бля! — вырвалось у Саранцева. Он подполз к неподвижно лежащему сержанту, уткнувшимуся лицом в снег. Под головой Буркова все в крови. Перевернул его. Тот был мертв. Старший лейтенант стянул с себя бронежилет, потом снял бронежилет с Буркова. Кряхтя, взвалил убитого на себя. Разведчики с Горошко открыли плотный огонь, прикрывая старшего лейтенанта. Среди разведчиков уже есть раненые. Сжался в комок с лицом искаженным от боли рядовой Рахимов.
Тяжело дыша как загнанная лошадь, Саранцев тащил убитого сержанта. Наст не выдерживал, ноги проваливались по колено в рыхлый снег. Вокруг него свистели пули, зарываясь в снег, поднимая фонтанчики на подтаявшем снегу. Одна из них, точно долбанула в них, попав в тело Буркова, старший лейтенант ощутил ее сильный толчок в спину.
Из тумана показались темные фигурки: боевики устремились в атаку. Открыли бешеную стрельбу. Слышны длинные очереди, громкие хлопки из подствольников и одиночные выстрелы из снайперских винтовок. Бойцы, найдя укрытие за выступами скал и стволами деревьев, ответили метким огнем. Радист Вадик Ткаченко, не переставая, связавшись с базой, просил подмоги.
Противник пытался их охватить с флангов. Атаки следовали одна за одной с нескольких сторон. Яростный огонь «духов» вновь прошелся по укрывшимся бойцам. Пулеметные трассы хаотично ковыряли снег, с гулом рвались «воги». Вокруг все тряслось и громыхало.
— Товарищ майор!!! Товарищ майор!! Вас вызывают! — закричал взволновано радист Ткаченко и тихо добавил, как бы виновато, — Чехи! На нашу волну вышли, гады!
Анохин подполз к рации, где рядом с радистом в небольшой ложбинке санитар Коренев зло рвал зубами пакеты с бинтами, перевязывал раненых.
— Эй! Командир! С тобой говорит Хамид! Помощи не жди, никто не придет к тебе. Давай по-хорошему договоримся! Как мужчина с мужчиной! Вы нам дорогу! Мы вас не трогаем!
Над горами повис непроницаемой сырой пеленой густой туман. После паузы вновь противный вой падающих сверху мин. Разрывы то там, то здесь. Никуда не спрятаться от смертоносных осколков, разлетающихся веером. Много убитых и раненых. Атаки духов следовали одна за другой. Со всех сторон стоны, крики, мат. Где-то вдалеке слышны звуки боя. Это делаются отчаянные попытки прорваться к ним на помощь.
Анохин у рации:
