смутился.
– В том-то вся и беда, – вздохнул Константин. – Нам ли не знать наших начальников! Даже если и поверят, то ничем они нам не помогут. Это во-первых. А во-вторых, у нас с вами такая житуха начнется, что лучше об этом даже и не помышлять. Наедет сотни четыре экспертов – биологов, физиков, радиотехников, инженеров. Вертолет разберут на кусочки, а каждого из нас посадят под микроскоп и будут чесать подбородки, гулливеры хреновы!
– Кого-нибудь, может, и разрежут, как подопытную лягуху, – невесело пошутил сержант. Южин слабо улыбнулся. В разговоре он не участвовал, но и с закрытыми глазами к словам сотоварищей прислушивался.
– А что? Очень даже запросто! – подтвердил Константин. – Надо себя заранее готовить к тому, что заниматься всей этой бодягой будут особые ведомства. Тему, конечно, засекретят, и никому из родных ничего не сообщат.
– Или сообщат, что геройски погибли. Трудно, что ли, кирпичей в цинкач натолкать?
Словно по команде, беседующие пригорюнились. Мрачноватый Константин на этом не успокоился и подбавил дегтя.
– Кое-кто, возможно, даже возрадуется нашему появлению. Какая там помощь! Все сделают, чтобы оставить нас такими, как есть. Сами судите, в некоторых делах мы просто незаменимы.
– Это в каких же, например? – прищурился оператор.
– А в таких. Обязуют тебя, скажем работать на разведку или контрразведку, и отправишься за кордон выполнять спецзадания. Чего проще – упрятать такого агента в дипломат, а то и вовсе в карман. И будешь таскать им из огня каштаны.
– Ну уж дудки!..
– И никакие не дудки! С тобой и разговаривать никто не станет. С обычными офицерами не чикаются, а уж с нами… Пока ты такой, ты – никто, ясно? Всех наказаний – один щелчок. И уж не волнуйся – вцепятся в нас такой хваткой, что не выпутаешься.
– Что же ты предлагаешь? Так и скитаться по лесам? Или тебе мало вчерашнего? По мне, так лучше пусть контрразведка, чем крысы со шмелями.
– В самом деле, майор, – Чибрин поднял голову, – с вариантами у нас не густо. Ты можешь предложить что-то помимо базы?
– Не знаю, – честно признался Константин. – Ей-богу, не знаю. Одно могу сказать: пока у нас оружие и боевой вертолет, пока нас пятеро – это кое-что да значит. Можно проводить свои собственные эксперименты, на что-то там надеяться. Так и так никакие ученые нам не помогут. Это не грипп, и аспирина против нашей болезни еще не придумали.
– Значит, торчать здесь? – в голосе оператора прозвучала неприкрытая тоска.
– Зачем? Можно отправиться в город. Во всяком случае ни в пище, ни в чем другом недостатка у нас не будет.
– А особенно в женщинах, – буркнул сержант. Константин пропустил его реплику мимо ушей.
– Так или иначе один я ничего не решаю, а звания в сложившейся ситуации, разумеется, не в счет. Хотите, кинем жребий, а хотите – проголосуем.
– Голосовать! – выпалил сержант. Чибрин хмуро кивнул, соглашаясь.
– Тогда выбирайте. Первый вариант – осторожно возвращаемся на базу, второй – летим в город, успокаиваем родных и начинаем ломать головы над случившимся самостоятельно. Нас пятеро, стало быть, к одному из решений мы обязательно придем.
Оператор вскинул руку.
– Извини, Костик, но я за возвращение. Все-таки власть есть власть – чем-нибудь да поможет.
Почти тотчас руку поднял и сержант. Помедлив, к ним присоединился капитан Чибрин.
– Вань, а ты? – сержант оглянулся на Южина. Лежащий разлепил бесцветные губы.
– Нет. Я бы, пожалуй, вернулся в город…
Командир вертолета невесело подытожил:
– Что ж, стало быть, мы с Иваном в меньшинстве. Попытаем вариант с базой, но!.. – он поднял палец. – Все меры предосторожности должны быть соблюдены. Прежде чем заявиться пред ясны очи начальства, мы предпримем кое-какие шаги…
Шаги действительно были предприняты. Перелет до базы совершили ночью. На складе горючки, где оператор знал все до последней мелочи, из жестяной посудины, выставленной под массивный кран одной из цистерн, дозаправились горючим. Чуть позже, вспугнув стаю голубей, опустились на плоскую, залитую битумом крышу. Здесь и проспали до утра. Оживший после муравьиного укуса Ваня Южин попробовал было прогуляться с палочкой, но был остановлен бдительным сержантом. Искристых звезд, загадочной луны и прочей ночной романтики Матвей не понимал. В результате короткой перепалки Южин все-таки добился своего. С ворчанием сержант последовал за ним, чем, собственно, и спас жизнь однополчанину.
Они отошли от вертолета совсем недалеко, когда, подчиняясь смутному чувству опасности, Матвей вскинул автомат. С высоты на него пикировала черная крылатая тень. Автомат завибрировал в руках, россыпь злых светляков понеслась в небо. Тень с визгом взмыла вверх. А Матвей бил уже по другой цели, парящей над головами.
– Вот они, твои звезды! – ухватив Южина за руку, с опаской продолжая озираться, сержант попятился к вертолету. – Погуляли, и будет!
За спиной вспыхнул свет, из кабины вертолета с оружием выскочил Чибрин.
– Что там такое?
– Сами толком не разглядели… – сержант неопределенно покрутил автоматом. – Летают тут какие-то твари.
– Да мыши это! Обыкновенные летучие мыши, – Южин кивнул в сторону далекого фонаря. – Вон там хорошо их видно.
– Черт! Вот тебе и мыши!.. – лицо у сержанта вытянулось. – А мне показалось – драконы, никак не меньше.
– Так оно и есть! Нам, ребятки, сейчас один хрен, – что драконы с птеродактилями, что мыши… – Чибрин, прищурившись, всматривался в сумерки. – Нечего судьбу дразнить. Все вылазки – только с оружием и только вдвоем. Все ясно?
Сержант с радистом кивнули.
– А коли ясно, шагом марш в машину!
Укрывшись в вертолете, некоторое время еще спорили о перспективах ночных и дневных прогулок. Чибрин был неумолим.
– Никаких вольностей! Нам, ребятки, теперь глядеть в оба следует, – бурчал он. – И держаться всегда вместе.
– Вот и я о том же! – восклицал Матвей. – Твой дом – твоя крепость!
– И что, так всю жизнь?
– Зачем? Пока все это как-нибудь не закончится.
Южин с удивлением покосился на сержанта. В голосе Матвея звучали уверенные нотки. Похоже, сержант ничуть не сомневался, что любые передряги рано или поздно благополучно завершаются. Дети не верят в смерть, Матвей же не верил в печальные исходы. И это несмотря на то, что они потеряли большую часть своих товарищей. Южин молча ему позавидовал. Сам он до недавнего времени испытывал шок. Гигантская трава, жуткие насекомые, грызуны, терзающие тела погибших… Грань сумасшествия начиналась где-то совсем рядом. Может быть, он и спятил бы, не укуси его муравей в ногу. Крючконосая старуха с косой из мифического образа стала вдруг вполне явственным существом. На протяжении двух дней она дышала ему в лицо и терпеливо ждала. Но, наверное, нашлись у нее дела поважнее. В тот кризисный час Южин воочию разглядел, как с ворчанием старуха удаляется прочь, забрасывая на плечико ветхонький инструмент. А наутро он пошел на поправку. Но более важным казалось то, что, заглянув в пропасть, откуда тянуло мертвецким холодом, Южин изменил свое отношение к происходящему. Вернее, отношение переменилось само. Страхи отступили в сторону, потесненные простым человеческим любопытством. Почти приготовив себя к смерти, он вдруг обнаружил, что и безысходность вполне переносима. Лучшее из всех
