- Еще три дня назад был. В лесу остался, у братков.
- Тогда бери мой. - Михаил протянул Гриневу телефон. - В темпе звони нашим, проси подмоги. Ну, а я попробую задержать этих архаровцев.
- Как ты их задержишь?
- Известно как: с помощью доброго слова и нашего друга Макарки.
- Какого еще Макарки? - не понял Гринев.
- А вот этого… - неспешным движением Михаил достал из кобуры «Макаров». - И будь на всякий случай поблизости, мало ли что. В случае чего будешь свидетелем. Расскажешь потом все нашим.
- Погоди, погоди! Ты что, хочешь отправиться к ним в одиночку? Это же форменное самоубийство!
- А как же судьба, которой ты мне парил мозги? - Шебукин насмешливо фыркнул. - Или уже на нее не надеешься?
- Но надо же еще и головой думать!
- А мне так и так от нее помирать. - Михаил постучал себя по лбу и скорчил Гриневу глуповатую рожу. - Ладно, не переживай. Чему быть, того не миновать, а согласно пророчеству твоей тезки, помру я еще не скоро. Так-то, Васек!…
Если бы Шебукин волновался чуть меньше, он наверняка обратил бы внимание на то, что за выводимой из подъезда старушкой следит еще одна пара настороженных глаз. Двое молодых людей, скрывавшихся ранее в тени глубокой арки, вышли на свет божий, привычно сунули руки в карманы. Один из них достал миниатюрный телефон и тоже попытался с кем-то связаться. Окажись Михаил чуть ближе, слова незнакомца показались бы ему крайне интересными:
- Тренер? - молодой человек говорил напряженным срывающимся голосом. - Это Бекас. Мы с Тритоном у дома карги.
- Что случилось?
- Здесь чужие. Четверо у подъезда, еще двое мнутся неподалеку от них. Старуху только что вывели из дома, теперь собираются увозить.
- Кто такие, не узнали?
- Черт их знает, но не менты, это точно.
- Может, блатные?
- Может, и блатные.
- Так… Вы при стволах?
- Да, но у каждого всего по обойме.
- Обойма - тоже немало… - Тренер погрузился в тягостные размышления. Чертов Атаман все еще торчал в лесу и на связь выходил лишь в одностороннем порядке, развернув предварительно спутниковую антенну. А потому принимать решение приходилось без него. Впрочем, рано или поздно это должно было произойти. Очень уж много секретов знали о них старушки…
- Так что нам делать, Тренер? Они уже возле машины!
- Работаем следующим порядком, - слова давались Тренеру с трудом. - Тритон держит под прицелом чужаков, а ты подходишь к машине и кончаешь старуху.
- Старуху?
- Ты не ослышался, - старуху. Считай, что это приказ Атамана.
- Какого еще Атамана?
Тренер мысленно чертыхнулся.
- Я говорю о Магистре! - раздраженно рявкнул он. - Старуха свое отыграла, ее нужно ликвидировать!
- Да, но…
- Повторить приказ!
- Приказ понял, старуху необходимо ликвидировать.
- Все правильно, исполнять!…
Перемещение двоих учеников Тренера прошло незамеченным для подручных Кучера. В голос ругая «медлительную старушенцию», они продолжали сводить ее по ступеням. Любой другой на ее месте уже пять раз успел бы добежать до машины и вернуться обратно, но Василиса переставляла ноги с трудом, сопровождая каждый шаг жалобным покряхтыванием. А сколько сил ушло у них, чтобы собрать ее в дорогу! Старуха словно издевалась над ними, вспоминая то об одном, то о другом, долго думая, во что ей одеться и какую косметичку взять с собой в дорогу. Будь их воля, давно бы дали старой карге по кумполу и засунули в багажник, но Гулию, первому помощнику покойного Кучера, директива была дана предельно четкая: вежливо изъять из дома и вежливо доставить к паханам. То есть потом ее, может, и обратят в золу, но до той поры с бабки следовало сдувать малейшие пылинки. Что-то, видать, знала она о смерти Кучера - и знала такое, чего не должны были знать другие.
- Чтобы я еще раз связался с такой дохлой камбалой!… - Рапан едва успел подхватить оступившуюся Василису.
- А ты, сынок, доживи до моих лет, тогда и ругайся…
Иронии старухи Рапан не понял, отозвавшись все с той же грубоватой прямолинейностью.
- А мне, бабка, до твоих лет профсоюз дожить не позволит. Работа у меня вредная. Так что еще лет десять - и кранты.
- Что вредная у вас работа, это верно, - легко согласилась Василиса. - Только вот насчет десяти лет ты ошибаешься. Все произойдет гораздо раньше. Может, статься, даже я тебя переживу.
- Ты чего нагнетаешь, корявая? - Рапан всерьез взъярился. - Или хочешь со мной забиться о том, кто раньше в рай попадет?
- Вот уж туда мы с тобой точно не попадем. - Василиса рассыпалась сиплым едва слышным смешком. - Но все-таки ты исчезнешь чуть раньше, я это чувствую. Ты же меня и прикроешь от пули.
- Я?!… - Рапан гневно взглянул на старуху и неожиданно споткнулся. Это походило на удар поленом по лбу. Одним махом огромные глаза старухи втянули его в себя, заставили стремительно закружиться в гибельном водовороте.
- Ты, милок, кто же еще. Сам первый и бросишься под пулю.
- Сука! - ошеломленно выдавил из себя блатной и с усилием оторвал от лица старухи взор - оторвал, чтобы увидеть решительное лицо молодого человека, шагающего к ним от ближайших деревьев. Это было абсолютно нереально, но он не спал и не глючил. Стремительными шагами к ним действительно приближался молодой незнакомец, и правая рука его уже выныривала из-за пазухи, сжимая в руках незнакомой марки пистолетик. Время неожиданно замедлилось, все происходящее вплывало в сознание Рапана словно очень и очень издалека. Пистолетик уже целился в их сторону, когда что-то гортанно выкрикнул Гулий. Но они, разумеется, опоздали. Промазать этот молодой чужачок, конечно же, не мог. Это было видно по его движениям, по уверенному прищуру. В голове у Рапана звонко перещелкнуло: одно полушарие в панике приказало ему броситься на землю, но второе выдало команду совершенно иного порядка. Команда эта была дикой и абсолютно немыслимой, но как ни странно, именно она оказалась сильнее. И к изумлению, Гулия, к изумлению своих лихих приятелей, Рапан рванулся вперед, одним движением прикрыл собой Василису. Время вновь ожило, и гулкие, бьющие практически в упор выстрелы слились в одну рокочущую очередь. Бекас успел нажать на спуск четыре раза, прежде чем встречный огонь разворотил ему челюсть, потушил сознание и бесцеремонно швырнул на землю. Ни одна из его пуль так и не настигла Василису, - смертоносный метал утонул в грузном теле Рапана. Умереть блатарю пришлось с чувством глубочайшего недоумения. Он так и не понял, что именно с ним произошло и какая такая загадочная сила качнула его навстречу выстрелам, но факт оставался фактом: именно эта сила разлучила его с земным притяжением и помогла взмыть в высокое небо…
