– Что-то очень уж тяжелый чемоданчик.
– Кевлар, плюс блок сигнализации.
– Хмм… А внутри что?
– Бумажки. Очень важные бумажки.
Что-то загудело, и Ганс вновь поспешил с разъяснениями:
– Просвечивают дипломат!
Я нахмурился.
– Что, если разглядят?
– А что разглядят-то? – Август оставался спокоен. – Оружия у него нет. Вся электроника упрятана в замке. Тут даже опытный таможенник ничего не увидит.
– Хорошо, коли так… – Ганс вздохнул. – Ага! Сейчас его, кажется, сканируют детектором.
– Пусть, к этому мы готовы.
– Стены вот только толстые, – озабоченно пробормотал Август. Подкручивая верньер радиостанции, пожаловался: – Автоподстройка не справляется, а там явно какая-то глушилка работает.
– Ты же говорил, что у тебя особые волны.
– Особые-то они особые, но на такой дистанции да через стены любая частота глохнет. Я же не знаю, какие там у них генераторы шума! Боюсь, не обойдется без зон молчания. А если его спустят в подвал или какую-нибудь комнатушку с обкаткой из свинца, то пиши-пропало.
– Не каркай, ворона!
Мы снова умолкли, прислушиваясь к потрескивающему эфиру.
– Пропустили, – вздохнул Ганс. – Даже подозрительно. Неужели у них не водится приличных детекторов?
– Заткнись, Гансик, – я нервно сунул в зубы сигарету, щелкнув зажигалкой, прикурил. Первая сигарета за этот день. В спокойные времена я легко сдерживался, но когда наступали такие вот хлопоты…
Чуть слышно скрипнула дверь, и голос Сома возвестил нам о том, что он наконец-то добрался до логова.
– Привет честной компании!
– И тебе такой же.
– Один момент! – кто-то торопливо приблизился к послу. – Ага! Есть сигнальчик. Босс, у него маячок.
– Зачем же так, дорогой? Не надо нас ни писать, ни слушать.
– Магнитофона нет.
– А это что? Вон за воротничком!
– Обычная подстраховка. Но если вы хотите…
Из динамиков долетел треск. Сом вытянул булавку-микрофон из ткани. Глухо щелкнуло, и эфир замолчал.
– Ну вот и приплыл первый жучок, – Ганс, похоже, был доволен. – Второй у нас с сюрпризом, да и включить он его должен, когда заговорят центровые.
– Должен… – Я кивнул. Сигарета быстро догорала – совсем как бенгальская свеча, а радиостанция продолжала молчать. В машине повисло напряженное молчание.
– Долгонько что-то, – Август поскреб в затылке. – Или все-таки спустились в подвал?
– В любом случае ждать они его не заставят. Слишком любопытные. – Я отшвырнул окурок и покосился на часы. – Вот что, Гансик. Объяви-ка боеготовность номер один. Впрочем… Не надо. Нечего лишний раз полошить эфир.
Начальник охраны согласно кивнул, открыл рот, чтобы что-то добавить, но в это время ожил динамик.
– …огорошил. Этот Ящер совсем перестал головой думать!
– Уверен, вы перемените свое мнение, когда ознакомитесь с документами. Эта особая операция, курируемая из Москвы. Насколько я понимаю, что-то связанное с предстоящим саммитом. Накануне встречи с Шираком и Колем городок собираются кардинально подчистить, а президенту преподнести таким образом новогодний подарок.
– Кого в подарок-то? Нас, что ли?
– Не только… Мы тоже в списке, но замечу – не первые. Первые все-таки вы.
– И когда эта бодяга начнется?
– Стэк! – встрепенулся Ганс. – Падлой буду, его голос!
– Верно, – подтвердил я.
– …Пока неизвестно, но наш человек из службы безопасности готов сообщить точную дату. Предположительно речь идет о следующей неделе.
– Славно!..
– Вот твари-то!
– Без эмоций, господа, без эмоций. Пусть Сом скажет, через кого прошла утечка информации?
– Во-первых, этого я не знаю, а во-вторых, вы сами должны понимать, подобные вещи огласке не подлежат. Слишком серьезная тема.
– Серьезная – это точно!
– Я же не интересуюсь, кто прикрывал в столице вашу торговлю радиоизотопами.
– Во, чешет! – Ганс покрутил головой. – Хорошо вы его поднакачали!
– …Все это представляется очень и очень сомнительным, – проскрипел голос из динамика. – Не совсем понимаю, в чем интерес Ящера? На кой черт ему было предупреждать нас?
– Интерес прямой. Когда начинается большая охота, внутренние распри забываются. Уж какие склочные были на Руси князья, а и тем пришлось взяться за создание единых дружин, когда запахло жаренным.
– Охота охоте – рознь. А уходить всегда лучше россыпью, по одному.
– Если вы собираетесь уходить, пожалуйста! У Ящера другие планы.
– Забавно! Что же он собирается делать? Воевать с государством?
– Имеются варианты. И один из них – объединить ваши связи с нашими. Совместными силами попытаемся дать отбой операции. Будут, разумеется, накладные расходы, но и здесь объединенным капиталом можно все разрешить. Сами знаете, столица нынче берет не лапой, а в охапку, так что денежки понадобятся большие. Есть люди, имеющие влияние на самых первых лиц страны, и есть подход к этим людям. Все, что от нас требуется, это как следует их ублажить. Полагаю, что план Ящера выполним.
– В общем, конечно, резон потрепыхаться есть.
– Разумеется, есть. Но помимо всего перечисленного имеется и второй интерес. Вы же спрашивали об интересах Ящера, не так ли?… – Сом выдержал паузу. – Так вот, Ящера интересует «Харбин». Как и сказано было в письме.
Кто-то крякнул, кто-то шумно задышал.
– Ну волчара! Не шутил, значит…
– Предлагаю ознакомиться с документами, – продолжал Сом. – Думаю, изучив их, вы иначе посмотрите на сделанное Ящером предложение.
Щелкнули замки, Ганс невольно поджался.
– Финита ля комедия! Затыкай уши, – пробормотал он. Однако взрыв прогремел не сразу. Сначала Сом достал папку, оживленно стал перелистывать бумаги, отыскивая лист, который в первую очередь следовало зачитать главарям центровых. О бомбе он, разумеется, ничего не знал. Но так или иначе фотореле, смонтированное Августом, сработало, и двухкилограммовый раскатанный по дну дипломата лист гексогена рванул во всю ивановскую. Взрыв мы услышали не по радио, а наяву. И тотчас, отомкнув дверь, со «Стечкиным» в руке наружу выскочил Ганс.
Глава 14
'Под занавесом дождя
От глаз равнодушных кроясь,
О завтра мое! – тебя
Выглядываю как поезд…'
Заряд гексогена был нашей главной ставкой в
