солнце, конечно. Не жаркое и не блеклое, а именно такое… Ты заметил? В городе солнца давно не видать. А здесь нет-нет, да и выглянет.
– Может, эти болотца у Кита вроде заповедника? Должен же он куда-то ходить отдыхать душой?
– А что, у бандитов тоже имеются души?
– Куда же им деться, – обязательно имеются. То есть, может, ума нехватка и зубы изо рта выпирают, но души безусловно на своем положенном месте.
Они, не сговариваясь, присели на шпалу. Ондатра, крутанув головенкой в сторону людей, пробежалась до конца импровизированного пирса и не слишком изящно бултыхнулась в воду. Утка недовольно крякнула, и, вторя ей, часто, с подростковыми незрелыми интонациями закрякали утята. Ондатра же пронырнув озеро по диагонали, бойко выбежала на глинистую кромку противоположного берега и, покосившись на людей, снова принялась умываться.
– Елы-палы! Если схватят – все равно ведь отберут… – распахнув сумку, Артур достал четверть буханки хлеба – все, что у них оставалось, отщипнув приличный кусок, бросил в воду. К их удивлению, утиная эскадра маленькими катерами, развернулась на месте и ринулась к хлебу, широкими клювами выхватывая намокающие крошки, тут же торопливо глотая. Заложив вираж над озером, на воду опустилась еще пара уток. Мама-кряква, трепеща от возмущения, принялась отгонять их от корма, теребя за крылья, делая угрожающие выпады. Людей утки по-прежнему не боялись. Значительно больше их занимал дележ. Это казалось действительно странным. Если у Кита на Горке сосредоточена целая армия головорезов, то откуда здесь этот оазис с ондатрами и утками?
– Обидно помирать в таком месте. Ей Богу!
– Как-нибудь не помрем.
– Обещаешь?
Вместо ответа Артур внимательно посмотрел на него.
– Ты знаешь, почему я отправился в экспедицию?
– Как это почему? Надо было – и отправился. Или… Ты хочешь сказать…
– Точно. Набегался я, Вадим. Не было мне резону уходить от Елены. Помнишь Бумбараша? Не хотел человек воевать с белыми. Навоевался.
– И что же?
– Да ничего. Я тоже навоевался. А сюда пошел, потому что точно знал: вернемся.
Артур кинул в воду последнюю горсть хлеба, отряхнул ладони от крошек.
– То есть, как это знал?
– А вот так. Знал – и все тут. Я ведь рассказывал тебе про болото… – умолкнув, Артур снова занялся сумкой. Перекинув через плечо, удовлетворенно хлопнул по кожаному боку. Это была его вечная манера – самое важное выкладывать не спеша, с мучительными для слушателей паузами.
– Понимаешь, если я выкарабкался оттуда, значит, что-то со мной стряслось. Что-то очень серьезное. Просто так оттуда не возвращаются. Пройти ад и уцелеть – все равно что начать жить сызнова. Видишь ли, я вдруг понял, что миром управляют куда более мощные рычаги. Не мы с тобой и не подобные Вию. И то, что случилось с Землей, – все эти наводнения, болезни, выверты природы… – всего-навсего некая иллюстрация. Этакая визитка дьявола, приглашение в ад, я бы сказал.
– Приглашение в ад? – Вадим покачал головой. – Да уж, соблазнительная перспективка!
– Реальная – вот, что важно. – Артур невесело улыбнулся. – А уж, откликаться нам или нет, это пусть каждый наедине с собой решает. Взгляни на этих утят, – им, как видишь, на крах человечества начихать.
– Само собой! – с усмешкой подхватил Вадим.
– Подожди, я ведь о другом. – Артур поморщился. – Видишь ли, какая заковыристая формула получается… Словом, если им нет дела до этого круговорота, то и человечеству тоже в общем и целом нечего горевать. Вот эти самые утята в какой-то степени – мерило всего происходящего.
– Не понимаю…
– Да я и сам, если честно, не очень понимаю. Чувствовать – чувствую, а сказать толком не могу. Но ты вспомни, чем мы жили раньше, что называли цивилизацией. Промышленная глобализация, все по сценарию гиперолигархов, ежедневный терроризм, наркотики. Даже воевали уже не по политическим мотивам, а так – от скуки и внутренней нищеты. Вместо литературы – порнобоевички, вместо политики – неприкрытая клоунада. Мы и мир успели поделить таким же макаром: мир закулисный и мир зала, мир галерки и мир партера. А все ради чего? Ради более или менее мирного сосуществования какой-то сотенки государств. Трудно им, оказывается, дышать одним воздухом. Невмоготу. Вот и получалось, что ни месяца без войны, без провокаций. Как в школе. Младшеклассники дерутся, старшие наблюдают, чтобы все было по правилам. Но правила-то насквозь фальшивые! И война – не драка малолетних пацанов!
– Погоди, погоди! – перебил Вадим. – Все в одну кучу смешал! Мы-то с тобой здесь причем? Мне, к примеру, всегда было плевать на политику. Ты ведь знаешь, я в художники метил. Может, и стал бы в конце концов каким-нибудь лейтенантом от живописи. Каждый выбирал сам – чем жить и кем быть – банкиром там, террористом или художником. Ты про другое лучше скажи: как вяжется твое болото и наше возвращение?
– Да в том-то и дело, что вяжется! А почему и каким именно образом – и сам не могу сообразить. Потому, наверное, и болтаю разный вздор. – Артур нахмурился. – Только вот как на духу могу сказать: еще там в городе – твердо знал, что вернемся.
– И про Панчу знал?
– Нет. Про себя знал, а про вас нет…
– Тихо! – шепнул Вадим. Не поворачивая головы, едва заметно выпрямился. – Философы доморощенные! Вот и проболтали все на свете…
Сохраняя неподвижность, Артур тихо спросил:
– Что-нибудь заметил?
– Не что-нибудь, а кого-нибудь… Лили! Собственной персоной. На том берегу среди камышей. Лыбится, сволочь… – Вадим медленно, с напускным бездумием оглядел озеро. – Что ж, может, оно и к лучшему. Значит, все же сумели мы заинтересовать Кита.
– И что дальше?
– А дальше делаем так: коли уж явился Лили, стало быть, будут и переговоры. Расстегивай ширинку и иди в камыши. Я остаюсь.
– Чего ради – ты?
– Я уже имел счастье быть представленным двухголовому. Значит, быстрее найдем общий язык. И потом – ты ведь должен вернуться, сам говорил.
– Послушай, мы же вместе!..
– Теряем время, Артурчик! – прошипел Вадим. – Шевели костями!..
Все еще несогласный, Артур медленно поднялся с бревна. Почесав спину, двинулся к камышовым зарослям. Играл он не слишком убедительно, но Вадим искренне надеялся, что с того берега лица приятеля не разглядят. Зачерпнув горсть песку, он кинул его в воду. Утки доверчиво метнулись на бросок и, не сразу убедившись, что их надули, с кряканьем, заходили по озеру ищущими кругами. Выждав еще некоторое время, Вадим обернулся.
Пусто. Артур не был дураком и сделал все аккуратно. Во всяком случае Лили они сумели провести. Улыбнувшись, Вадим устроился на бревне поудобнее. Подумалось: нет хлеба, а жаль, – с удовольствием покормил бы озабоченных крякв…
Времени лесная братва не теряла. Гаврики Лили окружили озеро уже через пару минут. Услышав шаги за спиной, Вадим даже не шолохнулся, с нарочитым вниманием продолжая разглядывать уток. Однако заговорил все-таки первым:
– Привет, Лили! Как дышится?
– Ничего, дышу помаленьку, – с готовностью откликнулся пигопаг. Рядом с его жутковатым отражением в воде показались другие небритые физиономии.
– Загораешь, значит?
– Да нет, уток ваших прикармливаю. Чтоб браконьерить сподручней потом было.
– Шутник!.. – Лили фыркнул. – А где второй?
