там с королем и со всем войском четыре недели, все имея в изобилии; потом король с радостью поехал в Венгрию, одержав победу над погаными; он заключил с ними перемирие на семь лет. И так закончилась эта счастливая битва.
ГЛАВА XXII. О СУЛТАНЕ МУРАДЕ, ЧТО С НИМ ПОТОМ БЫЛО
Турецкий султан стыдился того, что его не было в том вышеописанном бою, и от сильной печали он оставил империю и все свое государство передал сыну своему Мехмеду[195] , а сам вступил в орден, который называют дервишским. Дервиши подобны нашим монахам[196], их храмы называются медресе, вроде наших монастырей; они имеют такой устав: ходят нагие и босые и ничего не имеют на себе, кроме шкуры оленя или какого-нибудь иного животного. А некоторые носят одежду из войлока по своему обычаю. Железными цепями они опоясываются крест-накрест и ходят с голой головой; детородные члены они оковывают железом, жгут огнем руки и режутся бритвами; в чем ходят, в том и спят, не пьют ни вина, ни какого кваса; никогда ничего не едят на обед, но всегда нищенствуют, а что после обеда останется — отдают нищим; так же поступают они и с ужином. И никогда они не имеют ничего своего, только ходят по разным городам, как блаженные, и каждый день во время вечерни танцуют, сходясь в круг, один другому положив руку на плечо, кивая головами, подскакивая на ногах и громко восклицая «Лаилаха илла-ллах», что означает: «Нет бога, кроме Аллаха»; и они очень быстро поворачиваются и так сильно кричат, что их далеко слышно, как будто бы лают псы, один грубо, другой тонко, и этот их танец называется сама; они смотрят на него, как на проявление великой святости и благочестия; и когда они так трудятся в этом танце, с них течет пот, а изо рта идет пена, как у бешеных пеон; и от сильного изматывания они падают один за другим; и так, натрудившись, каждый идет в свою берлогу[197].
Султан тогда вступил в этот орден, считая, что он не достоин оставаться султаном, так как он лично не участвовал в битве. Сын Мурада Мехмед, когда его отец находился, в монастыре, бросив все, отправился в леса, гоняясь за зверями и думая об охоте. Но при султанском дворе существует такой обычай, согласно которому каждую четверть года без исключения всем дворянам должно было выплачиваться жалованье, а тогда была пропущена выдача за две четверти года. Придворные, видя такой беспорядок и беспечность султана, возмутились и истребили все дома наиболее знатных и наиболее богатых фамилий из султанского совета, так что ни один вельможа в Адрианополе не был оставлен ими. Однако городу никакого вреда не нанесли. А потом, собравшись, пошли туда, где молодой султан был на охоте. Затем они уничтожили все шатры совета, который был с султаном, и они все должны были разбежаться, кто куда мог, кроме молодого султана, который сам к ним пришел в глубокой тоске, не зная, что происходит и что могло бы быть причиной происходящего. И он стал так у них спрашивать: «Мои милые ягнята, что случилось, в чем дело?». Они ответили ему: «Счастливый господин, произошло из-за твоего совета то, чего никогда не было со времен наших предков, и потому изволь узнать, что мы тебя не хотим иметь за господина, пока жив твой отец». И он поклялся немедленно послать за своим отцом, а все полагающееся им за службу выплатить и еще повысил оплату за службу каждому по полденьги на день, так что каждому пришлось по золотому и полорта[198] за его службу, и таким путем этот бунт был усмирен. Потом послали в монастырь за султаном Мурадом, говоря, чтобы он, «без промедления приехал, ибо янычары никому не хотят повиноваться, пока ты состоишь в ордене». Услышав об этой смуте, он приказал янычарам: «Если вы меня любите, то приготовьте мне чистый шалаш из зелени, и я к нему без промедления приеду». Султан сделал так потому, что он боялся некоей хитрости, ибо никому так не верил, как янычарам. А кто это такие— янычары, мы потом расскажем. Янычары, услышав о поручении своего господина, сейчас же с великой радостью бросились в леса, нанимая возы, чтобы привезти зелень. И так они разбили шатер, убрали его свежей зеленью для своего господина, и султан приехал на это место, которое было приготовлено. Туда же к нему приехал его сын Мехмед со всеми, служащими ему. Приветствовав султана, они просили, чтобы он им простил этот поступок, и он сказал своему сыну и всем другим: «Прощаю вам это, но, милый сын, сохраняй для себя янычаров, ибо это благо для тебя и для всего твоего государства». И так он исполнил долг султана и должен был вновь стать султаном и управлять людьми.
ГЛАВА XXIII. О КОРОЛЕ ВЛАДИСЛАВЕ И ЧТО У НЕГО ПОТОМ ПРОИЗОШЛО С ТУРКАМИ
Король Владислав имел семилетнее перемирие с турецким султаном Мурадом[199]; и духовные, и светские властители, видя, как король ранее успешно воевал с погаными, подговорили его, чтобы он не соблюдал мира с турками[200]. И так астрологи, глядя на планеты, рыцарство, напиваясь вином, а Янкул, отец Матиаса[201], будучи правителем Венгерского королевства, уверили короля в том, что он будет иметь счастье в борьбе с турками. И тогда же король Владислав начал готовиться к войне с турками в лето господне тысяча четыреста сорок четвертого и послал к деспоту посла, чтобы он готовился выступить против поганых.
Деспот Георгий, узнав об этом повелении, весьма огорчился и послал своего друга Димитрия Райковича, знаменитого вельможу, к королю с такими словами: «Милостивый король, я внял твоей речи как первой, оставив за собой последнюю, и ты без моего совета ничего не должен затевать против поганых. Я не знаю, кто тебе дал такой совет, что ты это не хочешь оглянуться и так неожиданно и без необходимости собираешься на поганых. И потому имей в виду, что я сейчас не могу быть готов выступать никаким образом, ибо ты хорошо знаешь, что мне досталась разоренная земля. Я должен некоторые города отстроить заново и снабдить их пушками. И потому прошу, чтобы ты отказался от этой войны до окончания срока мира. Ибо к этому времени я готовлю для твоей чести пятьдесят тысяч мужей. И я хочу свою старую голову сложить возле твоей. И даже, более, помогу тебе чем только смогу, в том числе и своей казной, чего ныне не могу сделать. Я советую твоей милости от этой войны отказаться; в свое время я хочу вести полки, как и ранее был, добиться с божьей помощью того, чтобы ты одержал победу над погаными».
Когда король Владислав услышал это, он поистине захотел послушаться его совета, но Я и кул- воевода, будучи при короле, насмеявшись над словами деспота, опередил короля с ответом и сказал; «Господин Димитрий, твой властитель сидит на мели и потому так советует». Димитрий отвечал: «Господин Янкул, мой властитель честно и истинно советует королю и на тебя поистине не течет и не капает и если что твоей милости не нравится, то поручим это господу богу». И король передал свое повеление через Димитрия, говоря: «Если я пойду на эту войну, то прежде всего остановлюсь у вас в Смедереве, но с небольшим войском и там с ними обговорю все дела».
Услышав это повеление, деспот стал готовиться к встрече короля, как то подобает господину, поставил чистые и лучшие шатры, но сверх того приготовил одну очень дорогую, украшенную золотом и жемчугом икону, а так же породистых коней и множество других вещей, которые служат дарами. Потом король Владислав со всей своей силою двинулся к Белграду, чтобы переправиться через Дунай, а из Белграда поехал к деспоту в Смедерево и там встал перед городом с добрым намерением, чтобы все войско переправилось через Дунай. И король был одарен деспотом вышеописанными дарами и еще пятьюдесятью тысячами'дукатов. И он со слезами просил короля, чтобы он ехал домой, а на эту войну не ходил, но Янкул, будучи при том, отвечал ему: «Господин деспот, не может быть иначе, и ты должен выступить против поганых». Посмотрел король на деспота, а деспот на него. Видя, что иначе, чем сказал Янгул, не будет, они, горестно попрощавшись, разъехались[202], ибо Янкул обладал большей властью, чем сам король, и никому не желал уступать королевства. И потому он упрекнул деспота и говорил, что было бы благом быть вместе с королем.
Двинувшись тогда, король Владислав пошел равниной вдоль Дуная к городу Видину[203], который он велел ограбить и спалить, и оттуда отправился весьма далеко через турок вплоть до Варненского поля близ Черного моря. Турецкий султан Мурад подошел туда же, и сошлись оба войска: христианское и поганское, и битва началась в понедельник. Христиане вначале дрались
