слово, и все пойдем на корм планктону. Мои погоны здесь не помогут. Очень надеюсь на вас… – Баклавский не смог подобрать, как обратиться к моряку, а имя почему-то забыл, и повисла неловкая пауза. – Не подведите Казимира, хорошо?
Глянул на приближающиеся огни. Левый и правый. «Страж» возвращался один. Худшие опасения подтверждались.
Когда катера, обменявшись позывными, гулко сошлись бортами, Баклавский сидел в кубрике, пряча руку с револьвером в кармане шинели.
– Что случилось, инспектор? – сквозь шум, музыку и хохот все-таки можно было разобрать голос штурмана.
Савиш что-то ответил, но лязгающие аккорды заглушили его слова.
– Какие славные кротики! – голосом портовой шлюхи протянула Киска, повиснув на локте штурмана. – Настоящие морские кротики! Мальчики, не стесняйтесь, нас много, а клиент всего один! И то – напился так, что встать не может!
– Старший – или кто из сынков? – игриво спросил Савиш, и снова Баклавского кольнула интонация, едва скрывающая непонятную озлобленность.
– Хотите посмотреть? – ледяным голосом спросил штурман. – Или заглянуть? Поздороваться?
– Извините, любезный. – Савиш смутился. – Долгий день, нервотрепка… Зарапортовался. Честь имею. Приятного отдыха!
«Страж» зачавкал винтами, и густое облако дыма вползло в кубрик.
Уже вернулись с палубы замерзшие девицы, уже под руководством Мая патрульные поволокли наверх длинные короба, до этого стоявшие под ногами, а Баклавский, уставившись в одну точку, так и сидел у резных дверей с барельефами исхода Ионы из чрева кита.
Как же так, хотел спросить он. Из-за чего такое случается с людьми? Как в нормальном, вменяемом человеке вызревает червь предательства? И откуда в последний момент у него появляется тяга к напыщенным клятвам и проникновенным речам? Что это, иудин поцелуй?
Баклавский до последнего надеялся, что билет в театр, попавший ему в руки от верного помощника, второго человека в Досмотре, действительно был принесен в контору незнакомым моряком. Но до отплытия «Манты» Чанг успел осторожно выспросить у патрульных, дежуривших на пирсе, – ни одна лодка, ни один баркас в это утро не подходил к конторе, а Савиш появился на месте буквально на пять минут и сразу уехал в Новый порт.
– Если «Страж» вернется без добычи, – сказал Чангу Баклавский перед тем, как взойти на борт «Манты», – это будет означать, что к Савишу возникли вопросы. Вот здесь, – вложил в руку сиамца толстый конверт, – несколько писем, отправь их пневмой немедленно. Там же – твои полномочия. И приказ о задержании Савиша до проведения разбирательства. Возьми его аккуратно, и не на «Страже», иначе начнется стрельба.
Чанг казался невозмутимым – границы его верности не распространялись на начальника конторы Мертвого порта.
– Надеюсь, он приведет сухогруз, – коротко ответил сиамец. По его улыбке Баклавский понял, что видит перед собой мужчину из семьи Хун…
Теперь катера расходились так же стремительно, как и линии судеб господина старшего инспектора Баклавского и господина инспектора Савиша. «Страж» возвращался в теплые объятия Чанга и верных ему патрульных. «Манта», превосходящая досмотровый катер в скорости вдвое, устремилась на север вслед за пропавшим сухогрузом.
Баклавский поднялся на палубу.
Май с патрульными уже распаковал пулеметы и закрепил их струбцинами на фальшбортах.
– Помнишь, что делать? – спросил Баклавский.
– Конечно, – ответил второй племянник Кноб Хуна. – Две предупредительные очереди по курсу, а дальше – только по капитанской рубке. Ни в коем случае не вызвать пожара или затопления – груз не должен пострадать.
– Надеюсь, двух очередей будет достаточно, – сказал Баклавский и почувствовал себя немного сиамцем. Даже стало чуть легче.
IX. Горелая Слобода
– Сильны гулять, – заметил вахтенный, когда «Манта» с приглушенным светом в каютах, уже без музыки и песен, правым бортом разошлась с «Леди Гердой» на входе в фарватер Мертвого порта.
– Небось шампанское кончилось, – заспорил косой матрос, мающийся бессонницей и коротающий ночь на палубе. – Пока выпивка есть, праздник длится вечно! А эти даже до гавани не дотянули, без выпивки- то!..
Все ли просчитано? Все ли предусмотрено? Не осталось ли лазейки для противника? Нет, это не противник. Это враг. Не хочется и думать, где, на каких высотах разъедает ржавчина машину управления королевством.
– Так нечестно! – сказала хмурая протрезвевшая Киска, встав рядом с Баклавским на носу «Манты». – Девочки там одни, совсем заскучали. Хоть бы развлек их, инспектор!
– Заведите пианолу.
Заряд мокрого липкого снега неожиданно накрыл катер, и палуба покрылась скользкой прозрачной кашей. Проститутка просунула руку Баклавскому под локоть и прижалась к его плечу, пытаясь укрыться от ветра.
– Ты очень смелый, – сказала Киска. – Я думала, твой седенький приятель отправит нас в обмен на Иону.
– С чего ты взяла? – вяло возразил Баклавский.
– Он смотрел по-особому. Будто его корабль тонет, а он за ноги привязан. На нашей работе быстро учишься опасность видеть, иначе долго не протянешь… И зря ты с нами так.
– Как?
– Ты наши тела купил. Только тела, и то на время. А распорядился жизнями.
Баклавскому было нечего возразить.
– Прости, – попросил он.
– Сказал бы сейчас, что все учел и что риску не было, – съездила бы по морде, не посмотрела, что благородный. Ну и как, стоила игра свеч?
Стоила ли? Благодаря маскараду удалось разминуться с вооруженным «Стражем» – единственной помехой в задержании сухогруза. Савиш отправился на берег. Лишь бы только Чанг взял его чисто… Май на любековском судне. С ним четверо патрульных, самые опытные ребята, до возвращения в порт не сомкнут глаз. Один пулемет установили на нос сухогруза стволом к рубке. Никто не осмелится полезть под огонь. Идут под всеми парами, и до рассвета судно разгрузится в зоне досмотра.
А утром, когда проснутся Канцелярия и министерства, им будет предъявлено содержимое загадочных контейнеров. Письма, которые Чанг должен был разослать пневмопочтой, адресовались не только полиции и командованию флота, но и пяти крупнейшим газетам. Не хотелось поднимать шум до небес, но другого способа Баклавский придумать не смог.
Надо ли было брать ответственность за жизнь семи непричастных людей? Или в благостном недеянии наблюдать, как вновь введенные в строй механические чудовища продавят тонкую линию патройского рубежа и откроют дорогу в Кетополис ордам безжалостных дикарей?
– Вне всякого сомнения, – ответил он.
– У вашего пирса кто-то пришвартован, – сообщил штурман, вглядываясь в темень бухты. – Похоже на «Стража». Нам точно туда надо?
«Манта» уже подходила к причалам. Теперь и Баклавский разглядел широкую корму досмотрового катера. В окнах конторы – лишь один тусклый огонек. Во все стороны вокруг – тьма и тишина. Только левее и выше, где-то в Слободе, багровые сполохи вырезали силуэт горизонта и облизывали низкие тучи – видно, там догулялись до пожара. Капитан остановил винты. Глубоко под кожухом машины тяжело дышали маховики.
«Манта» потерлась бортом о сваи, и Баклавский взобрался на причал.
– Благодарю за службу, – сдержанно сказал он. – Постарайтесь побыстрее забыть сегодняшний
