Второе, очень немаловажное. Люди получают заработную плату, причем очень весомую для села. Прежде, уже пять и более лет, никаких денег не видели. В хороших колхозах если и платят, то по 500-700 рублей. А теперь? Вот цифры: Н. А. Кулагин за 30 рабочих дней - 5 137 рублей, М. В. Бобылев - 5 503 рубля, А.И. Бочков-4889 рублей, ...4 772, 6 682, 4 412 рублей... Таких заработков селяне никогда не видали.
Но... Во время полевых работ механизатор работает по двенадцать часов. За серьезное нарушение дисциплины - увольнение. По старой колхозной привычке решил 'сбегать' на тракторе в хутор за сигаретами. На следующий день - расчет. Во время подъема зяби в Первомайке устроили выходной, на следующий день управляющий Журбин был уволен. Если ты не выполнил норму на пахоте, на севе, то получишь в два раза меньше своего товарища, который эту норму выполнил. За нарушение агротехники - штрафы и в конце концов увольнение.
Рассказывает П. П. Чумаков: 'Приехали четверо молодых парней из села Терновое, хотели устроиться на работу. Но когда узнали про жесткие условия, то решили погодить. Не зря в районной газете то и дело появляются объявления: 'Агрофирме требуются механизаторы...' И это в сельском районе, где десятый год плачут: 'Нет работы...''
Вот знаменательный разговор во время долгого перекура в ремонтной мастерской колхоза пока еще 'самостоятельного': 'Зарплаты нет, надо, наверное, в'фирму' устраиваться. Ведь все равно на кого работать, лишь бы деньги платили.- Погоди, шустрый... Сидишь, куришь и уже похмелился. А в фирме сразу выгонят только за запах. А если двигатель запорешь, штаны снимут, корову заберут, чтобы за твой счет отремонтировать. А если трактор возьмешь дрова привезти или упереть чего... Вовсе голову снимут, там такая охрана. Так что сиди, кури и не рыпайся'.
Не потому ли да еще из-за страха перед неведомым в агрофирму к частному капиталу согласились идти не все? Даже колхоз, которым долгие годы руководил нынешний генеральный директор 'Агро-Елани' Чумаков, отказался от агрофирмы. Колхозное собрание получилось бурным: 'Не пойдем в кабалу!', 'Надо поглядеть, что у других получится!' Уходить от привычной жизни непросто (70 лет в колхозе! Три поколения!). Конечно, и 'агитация' сыграла свою роль. Колхоз небедный. Возглавить его желающие есть: главный экономист, главный бухгалтер, главный ветврач - люди умные. Они победили. Пока победили. А что будет завтра?
Мне приходилось уже говорить о том, что в правительстве не знают пути реформирования колхозов. Вице-премьер и министр сельского хозяйства РФ А.Гордеев: 'Конкретные же меры... будут разрабатываться и корректироваться по мере улучшения в стране экономической ситуации'. Ему вторит еще один руководитель рангом чуть ниже: '...практически невозможно сказать, что конкретно надо делать для решения стоящих перед Россией проблем'. И это правительство, 'капитанский мостик'.
В правительстве толком не знают, надеясь, что все 'образуется'. Власти областные придумывают всякий год что-то новое, которое на поверку оказывается совсем недавним старым.
Губернатор заявил, что нужно создать 'Сельхозбанк', который будет заниматься сельхозпроизводителями, и там надо сосредоточить средства... Был такой банк, в котором 'сосредотачивали', назывался 'Агропромбанк'. Он построил себе огромный офис и 'лопнул'.
На смену 'Агропромышленной корпорации', которая работала для селян и обанкротилась, появился 'Продовольственный фонд' с теми же задачами. Летом2001 года под нажимом областных властей он скупал у колхозов пшеницу по три тысячи рублей за тонну, тогда как рыночная цена была 2 200 рублей. Какая уж тут 'экономика'. А ведь деньги бюджетные. Снова банкротство? А потом новый 'фонд' с бюджетной начинкой.
Еще один 'выход' придумала областная администрация. Очень простой. В области работает двадцать банков. Обращение ли, приказ банкирам: 'У вас уже есть свой жирок. Раньше вы тратили очень много для создания своих офисов. Пора складываться... Давайте посмотрим, какой банк сможет дать 20, 30, 40 миллионов в кредит... 350 комбайнов стоят 700 миллионов... Поможем сельскому хозяйству...'
Такой вот простой выход: 'Жируешь, банкир! Поделись!' Для массового митинга лозунг - лучше не придумаешь. А для реальной экономики, которая внедряется уже целое десятилетие, такой метод подъема сельского хозяйства анекдот. Но ведь не в 'курилке' это услышано, а на 'коллегии областной администрации'.
Два официальных извещения: 'В связи с тем, что колхозы... задолжали ОАО 'Еланская агропромышленная компания' 13 миллионов рублей... и не рассчитались, компания оказалась банкротом'. 'В настоящее время создано 'Районное агропромышленное объединение (РАО) 'Еланское''...
ОАО 'лопнуло', на смену ему создали РАО. Теперь, конечно, дела в колхозах пойдут хорошо.
'Мы планируем перейти на звеньевую систему. Новое подхлестывает людей. У них интерес появляется', - говорит один председатель колхоза.
'Мы проводили разные реорганизации. Внедрили звеньевую систему. Первые три года вопросов не было. Потом появилась тенденция: как бы меньше сделать, а получить то же самое. Мы вынуждены были распустить звенья', - отвечает другой председатель.
Значит, тоже - не выход.
Областные власти призывают: 'Надо создавать МТС. Собирать технику в кулак'.
'Некоторые наши новшества просто губят колхозы, имею в виду МТС', отвечает на это председатель крепкого колхоза 'Таловский'.
'Второй путь - слабых подтянуть с помощью сильных, - внушает областное руководство. - Крепкое хозяйство подтягивает под себя 'лежачее' и таким образом помогает ему'. Ответ председателя колхоза: 'Где они сегодня - сильные? Если в бочку меда добавить ложку дегтя, значит, всю бочку испортишь'.
Предлагают всякое. Например: 'Колхозы пора дробить. Через два-три года мы все равно придем к мелкотоварному производству'.
И правдивое, выстраданное из уст председателей колхозов:
'Сознание людей в колхозе не изменилось. Люди не понимают, что все это принадлежит им'.
'...Все осталось по старому: люди... привыкли, что можно ходить на работу и не работать'.
'...Берем кредит и только у меня одного болит голова, как его отдавать'.
'...Я каждый день должен следить за каждым плугом, культиватором, комбайном, залезать в каждую борозду. Мне говорят: 'Тебя надолго не хватит''.
'...Говорят, что наше хозяйство лучшее. Но сельское хозяйство влачит нищенское существование'.
Вот уже долгие годы я читаю и перечитываю Джеймса Хэрриота, сельского ветеринара, бытописателя английской 'глубинки'. Он пишет, что милым его сердцу фермам с небольшим хозяйством со временем пришел конец. Их заменили, вытеснили крупные сельскохозяйственные компании. Капитализм, конкуренция, экономика...
В России фермерство не прижилось, хотя в начале реформ ставку делали на него. Причин много. Но факт очевидный: в Калачевском районе из трехсот, имеющих землю, лишь о десяти хозяевах можно говорить всерьез.
И вот явление для России новое: крупные сельскохозяйственные компании. Калачевскому району пока 'не повезло'. Может быть, потому что земля незавидная. Но уже идут разговоры о каких-то немцах. А в Елань - нашествие. Еще в начале 2001 года - только двадцать пять коллективных хозяйств и ничего более. Авконце года - 'Агро-Елань', забравшая земли восьми колхозов, пока лишь в аренду, но как осторожно заметил гендиректор фирмы: 'Владельцы могут продавать свою землю. Я это ... не исключаю'. И еще одна крупная фирма 'Агрохолдинг 'Волгоградский'', который, по словам его генерального директора, взял в аренду 60 тысяч гектаров. А еще ЗАО 'Сельхозпродукт', которое пришло в два колхоза.
За один лишь год больше половины земель района перешло в руки новых хозяев, про которых районная газета спрашивает в заголовке: 'Благодетели или эксплуататоры?' И тут же отвечает: 'Тракторы, комбайны, автомобили идут нескончаемым потоком. Душа радуется при виде этой картины. И когда знакомые, измученные безработицей, делятся радостью - их приняли на работу в агрофирму и даже зарплату выплачивают. Да и земля-матушка, которую извечно называли кормилицей, наконец-то обретает рачительного хозяина'. Рай земной? Или просто наконец-то нормальное хозяйствование?
'Другого выхода нет, - признает председатель комитета по сельскому хозяйству района. - Рано или поздно к этому выводу придут и другие. Сейчас люди сопротивляются, надеются на государство и не понимают, что помощи оттуда не будет'.
