- Вот и отлично! Да, я еще и ужин на всех в номер заказал!
Значит так, мы принимаем ванну, затем я провожу обряд принятия в род, и уже потом мы ужинаем. Как вам такой расклад? - и, не дожидаясь ответа, направился вверх по лестнице.
- Расклад хорош. - услышал я за спиной.
- Вот и отлично.
Мы с Эдом быстренько смыли с себя дорожную пыль. Когда все собрались в комнате, я произнес:
- Так, Ариша, становись здесь, - я отвел девушку в центр комнаты, - Ник, Максимилиан, и я станем вокруг.
Едва мы втроем образовали правильный треугольник, как я начал произносить слова принятия:
- Я наследник главы клана Одинокой звезды в присутствии свидетелей Николаса Ван Шарта и Максимилиана Тигро, действительных представителей клана Алого Заката, принимаю Аринар Герид в свой род. Да услышат мои слова забытые боги!
Вокруг Ариши образовалось небольшое туманное облако, которое с хлопком впиталось в нее.
- Вот и все! Теперь можно приступать и к ужину! - облегченно вздохнув, произнес я. Только сейчас я почувствовал, как меня отпустило напряжение.
'Ты у меня умница! Я в тебе нисколько не сомневалась!' - раздался у меня в ушах тихий шепот Сью.
'Зато я сомневался!' - признался в ответ.
Насытившись столь долгожданным ужином, я откинулся на спинку стула и, похлопав себя по животу, сказал:
- Так, ребята, вы свободны! Макс, тебе, кажется, нужно принимать дела и наводить порядок в собственный отношениях? Ник, тебе пора возвращаться к Йани в Академию - учебу никто не отменял. Кстати, а кто готовится к вашей свадьбе? - С улыбкой проследил за тем, как на лицах вампиров появляются кислые мины. Да... похоже одному мне повезло с женой! По крайней мере, никаких проблем с инсценировкой обращения.
- Ладно, можете не делиться своими проблемами, - своих хватает, - Ариш, Эл, мы сегодня переночуем здесь или сразу отправимся ко мне?
Ариша с женихом переглянулись и одновременно произнесли:
- К тебе!
- Отлично! Чем быстрей мы покончим с этим несчастным Ниверро, тем лучше для вас, для меня, для всех. - произнеся это я встал из-за стола. Направляясь к дверям таверны, заметил, что Ариша и Эдриан не двигаются с места.
- Ну, что стоим, кого ждем?
- Лой, и это все? - в голос поинтересовались Ариша с женихом.
- Да, а вы что-то еще хотели? Так, хватить рассусоливать, поехали. Нас ждет масса дел! - скомандовал я и теперь уже эта сладкая парочка послушно последовали за мной.
- Ребят, пока! - Попрощалась Ариша с друзьями на выходе из таверны.
- До скорого! - услышал я их ответ.
Зайдя в конюшню, увидел, что наши с Эдом жеребцы, которых конюх догадался разместить в соседних стойлах, что-то бурно выясняют. Удивительно, как это их ржание не было слышно за воротами.
- Эд, успокой своего каурого! - велел я брату жены. Подойдя к своему вороному, принялся гладить его по орде, приговаривая:
- Ну, что ты? Ты у меня красавец, красавец. Давай, рассказывай, из-за чего поругались?
Конь напряженно подергивал ушами и нервно пофыркивал. Затем, мотнув головой, показал на стойло напротив него. В нем стояла невероятно тонконогая серая лошадь с длинной, белой, как снег, гривой, заплетенной в косы.
- Интересно, чья это красавица? - произнес я вслух.
- Чья-чья, моя. - ответила мне Ариша, подходя к кобылке и поглаживая ее по шее. - Красавица... - протянула она.
- Ладно, хватит уже с лошадьми разговаривать, - произнес Эдриан, выводя своего каурого под уздцы из стойла. Оказавшись за воротами конюшни, братец Сью вскочил на своего конягу, посмотрел на нас и добавил, - Поехали!
Оказавшись верхом на лошадях, мы подняли их в легкий галоп.
Как ни странно, но наше путешествие, которое лежало через тот же лесок, в котором я и Сью напоролись на крыскодлаков, прошло тихо, и что самое главное быстро. На рассвете мы уже приехали домой.
'Эх, хорошо дома' - подумал я, спускаясь с вороного и передавая его поводья подбежавшему к нам пареньку.
- Картен, мы всю ночь скакали, поэтому прогуляйся с ними пока, не дай боги испортим животных.
- Хорошо, господин Лойэндрин, - с поклоном ответил мне мальчуган.
Я оглянулся на ребят и произнес:
- Не переживайте вы так, Картен не так уж и молод, как кажется на первый взгляд. Он обращенный, а не рожденный. А обратили его лет эдак сто пятнадцать назад.
