— Авария тут не при чем, насколько я понимаю. Миллэй наполовину японка, и я слыхал о том, что мать ее ребенком жила в Хиросиме. Видимо, пострадала наследственность.
— Печально.
— Да.
Мы встали и отправились назад. Позже я долго лежал без сна, размышляя о дельфинах, затонувших кораблях, утопленниках, полулюдях и Гольфстриме, который разговаривал со мной через окно. Наконец я стал вслушиваться в него, и он подхватил меня, и мы вместе дрейфовали в темноту, куда бы в конце концов он ни направлялся.
Пол Валонс оказался, как и говорил Энди Димс, почти моего роста и красавчик, будто с рекламного плаката. Некоторые парни способны завоевывать все вокруг себя. Димс не ошибся и насчет необщительности. Пол был не особенно разговорчив, хотя это не выглядело проявлением недружелюбия. Что же касается его способностей водолаза, я не мог оценить их в первый день, отработанный с ним, потому что мы оба были заняты на берегу, пока Димс и Картер уплыли к Станции-Три... И снова склад оборудования...
Я не думал, что это здорово — толковать с ним о дельфинах; уж скорее разговор следовало вести о делах более насущных и, вместе с тем, достаточно общих. Так прошло утро.
После завтрака, однако, когда я начал загадывать вперед, пересматривая свои планы на вечер, я решил, что о «Чикчарни» от него можно узнать гораздо больше, чем от кого-либо другого.
Пол опустил клапан, который прочищал, и уставился на меня:
— Для чего вам эта забегаловка?
— Слышал, как ее поминали, — ответил я, — вот и захотелось поглядеть.
— Там торгуют наркотиками без лицензии, — сказал он, — торгуют бесконтрольно... Если вы захотите перекусить, то нет никакой гарантии, что вам не попадется какое-нибудь дерьмо, сваренное в чулане деревенским дурачком.
— Тогда ограничусь банкой пива. Все же хочется взглянуть на это место.
Он пожал плечами:
— Не слишком там много такого, на что стоит посмотреть. Не здесь...
Пол вытер руки, оторвал с настольного календаря листок и быстро набросал дорогу. Я увидел, что бар располагался чуть в глубине острова, поближе к болотам, птицам и мангровым чащам, к югу от того места, где я был прошлым вечером. Бар следовало искать на реке, здание располагалось над водой на сваях, сообщил мне Пол, и я мог подвести лодку прямо к причалу, примыкавшему к нему.
— Думаю съездить туда сегодня вечером, — проговорил я.
— Помните, что я вам сказал.
Я кивнул, сворачивая «карту».
Вторая половина дня закончилась быстро. Нагнало тучи, прошел короткий дождь — буквально на четверть часа, — и затем солнце вернулось, чтобы высушить палубы и свежевымытый мир. Я принял душ, сменил одежду и отправился на поиски лодки.
Рональд Дэвис, высокий темноволосый человек с диалектом Новой Англии, сказал, что я могу взять быстроходную моторку, пожаловался на свой артрит и пожелал хорошо провести время. Я кивнул, развернул моторку в сторону Андроса и пошлепал туда, надеясь, что в «Чикчарни» помимо наркотиков есть и что перекусить: не хотелось терять времени, останавливаясь где-нибудь еще.
Море было спокойным, и чайки ныряли и вертелись, издавая хриплые крики, когда волны, поднятые моторкой, достигали их заповедных краев. У меня не было никаких идей насчет того, что делать потом. Я не любил действовать подобным образом, но иного выбора просто не было. Не было настоящего плана работ, не было ни единой зацепки. Поэтому я решил набрать как можно больше информации, причем побыстрее. Именно скорость казалась мне особенно необходимой, когда нет идей и нет даже наметок предстоящего решения.
Андрос вырастал передо мной. Я определил свои координаты от места, где мы ели вчерашним вечером, затем отыскал устье реки, которое Валонс набросал для меня на «карте».
Поиски заняли минут десять, и я сбавил газ и медленно последовал по извилистому руслу. Время от времени я поглядывал на отвратительную дорогу на левом от меня берегу.
Листва разрасталась все гуще и гуще, и наконец я полностью потерял ее из виду. В конце концов ветви сомкнулись над моей головой, замкнув меня на несколько минут в аллее и в преждевременных сумерках, прежде чем река снова повернула, заставив обогнуть угол и открыв то место, которое мне нарисовали.
Я направился к причалу, к которому было пришвартовано несколько других лодок, привязал свою, взобрался на пирс и огляделся. Здание справа от меня — единственное, внешне похожее на маленький сарай и вытянувшееся над водой, — было срублено из дерева и так покрыто заплатами, что я усомнился, осталось ли что-нибудь там от материала первоначальной постройки. Около него стояло с полдюжины экипажей, и выцветшая надпись гласила, что название бара — «Чикчарни». Продвинувшись вперед, я поглядел налево и решил, что дорога, мимо которой я проплывал, была лучше, чем я предполагал.
Бар из красного дерева выглядел так, как будто перенесен сюда с борта какого-то океанского лайнера. Восемь или десять столов было расставлено по всему помещению, несколько из них были заняты, дверная занавеска висела слева от стойки. Кто-то нарисовал вокруг нее грубый нимб из туч. Я подошел к стойке. Бармен, толстяк, который нуждался в бритье вчера точно так же, как и днем раньше, положил газету и поднялся:
— Что закажем?
— Пива, — ответил я. — И, если можно, что-нибудь перекусить.
— Минуточку.
Он двинулся дальше вниз; щелкнул маленький холодильник.
— Сандвич с рыбкой и салатом устроит?
— Вполне.
— И хорошо. Потому что это все, что у нас есть.
Он приготовил сандвич и протянул мне, пододвинул и пиво.
— Это вашу лодку я слышал только что?
— Верно.
— В отпуск?
— Нет. Я только что устроился на Станцию-Один.
— О, водолаз?
— Да.
Бармен вздохнул:
— Значит, вы вместо Майка Торнли. Бедняга.
Я предпочитаю в подобных случаях слово «преемник», потому что оно кажется более подходящим для человека и не напоминает процедуру замены изношенной детали. Но я просто кивнул:
— Да, наслышан. Паршиво.
— Он часто бывал здесь.
— Тот парень, с которым он погиб, тоже работал здесь?
— Ага. Руди. Руди Майерс. Работал здесь пару лет.
— Они были хорошие друзья, да?
Он покачал головой.
— Не особенно. Скорее, просто знакомые. Руди работал в заднем зале, — бармен глянул на занавеску, — ну, понимаете.
Я кивнул.
— Главный проводник, высший медицинский чиновник и глава посудомоек, — продолжил он с отрепетированным легкомыслием. — А вас интересует...
— Что за фирменное блюдо в вашем заведении?
— «Розовый рай», — ответил бармен. — Неплохая штука.
— И как?
— Немного дрейфуешь, чуть-чуть паришь и ясно светишься.
