взгляд в конец смутили притихшего паренька.
- Извините, - попросил он прощения у уборщицы, еще раз поклонился и растолкав любопытствующих, пошел по своим делам. Стоило только Глафире обвести неприязненным взглядом толпу, как та стала поспешно рассасываться.
- Слава богам, - пробормотала Глафира оставшись одна. Она подхватила свой инструмент и тихонько насвистывая пошла к себе.
Войдя в свою комнату, находящуюся на этом же этаже, Глафира засунула и метлу и ведро в подсобку. Окинув взглядом помещение, она нерешительно остановилась в дверях пытаясь что-то вспомнить.
- Хм, - почесав переносицу пробормотала уборщица. - Куда же я могла его засунуть?
Подойдя к кровати Глафира опустилась на колени и заглянула под нее.
- Ничего... - женщина обернулась и окинула внимательным взглядом весь пол - пусто, даже пылинки нигде нет.
Она подошла к трельяжу, уселась на низкую деревянную лавочку. Открыв одну дверцу, просунула руку внутрь - нету. Открыла другую - то же самое. На столе тоже ничего, кроме рукоделия - белого куска шелковой ткани, натянутой пяльцами и набора ниток с иголками.
Остается одно - шкаф.
Открыв створку с той стороны, где хранились всевозможные плащи, куртки, пальто, Глафира нагнулась и стала слепо шарить по полу.
- Наконец, - раздался облегченный вздох. В руке уборщицы, показавшейся из шкафа, лежал довольно увесистый с виду кувшин. Глафира поднялась с корточек, подошла к столу и поставила на него сосуд.
Кувшин был достаточно большой, его горлышко залито воском, на старой красной глине выступало все еще хорошо заметный выпуклый штамп - переплетенные буквы Л и П. Снизу сосуд носил следы времени - зеленую плесень.
- Надеюсь не испортилось... - пробормотала Глафира. Она буквально из воздуха извлекла кухонное полотенце и очистила поверхность кувшина. Подхватив его под ручку женщина вышла из комнаты. Оказавшись на улице Глафира направилась в сторону преподавательских домиков. Однако не дойдя до них увидела объект своих поисков, отдыхающим под сенью высоких деревьев. Птах - бог-творец.
'Старый засранец, который притащил ее в этот мир, после того, как ее, богиню Ладу, выгнали из пантеона славянских богов. И не абы кто, а собственные братья и сестры! Видите ли она совсем повернулась на своем любимом порядке! Лучше бы на себя поглядели!' - Возмущалась Глафира вспоминая события многовековой давности. Особенно ей запомнился внешний вид братьев Квасуры и Коляды. Разве такой внешний вид должен быть у богов? Вечно пьяный Квасура и Коляда в облачении, заляпанном остатками пищи с последнего пира. Ну, что разве она могла пройти мимо столь явного пренебрежения божественным достоинством и не поправить их, не сделать замечание? А они взяли, и скинули на Землю. Вот и верь после этого богам. Хорошо, что собственной сущности не лишилась, так только бедро ушибла.
Глафира вспомнила, как долго она скиталась. То здесь, то там помогала встречному люду. А потом на ее пути появился забытый Птах и предложил ей переселиться в только что созданный им мир. Здесь оказалось не так уж и плохо. Спустя много лет, даже веков, когда Птах - теперь уже Рафус, явился пред ее светлые очи вновь и предложил ей место преподавателя в только что преобразованной Академии, она оказалась здесь.
Вначале ей предложили взять на себя преподавание бытовой магии. Помнится она тогда скривилась. Как же, обучать этих невеж... Потом ей предложили занять должность куратора пятого курса. И она опять скривилась - это же еще хуже! У них уже есть магическое умение, навыки - это же житья от них не будет, вечно будут пытаться от нее избавиться. И тогда Эргейс Вард разозлившись обоим ее отказам предложил ей должность уборщицы.
Вот тут-то она проявила, согласившись, изрядное рвение. И понеслось! Теперь ее ненавидели и студенты и преподаватели. А ей все равно. Зато теперь она спокойно наводила порядок. Только она могла вывести многолетнее пятно, посаженное Птахом. Могла аккуратно подобрать разлитое на полу или столе зелье и расщепив его на отдельные составляющие заполнить пробирки. Однажды оказавшись на кухне и застав там деву, рыдающую над синей курицей покрытой слизью смогла вернуть ей свежесть. Если бы не Дендранда, пытающаяся выхватить у нее из рук куриную тушку, она вообще оживила бы несчастную птицу и отпустила бы во двор бегать.
'Эх' - вздохнула Глафира. Она подошла к Рафусу, уселась рядом и поставила между ними кувшин.
Рафус оторвал взгляд от бегающих по полигону студентов и поинтересовался:
- По какому поводу гуляем?
- А разве нам с тобой нужен повод? - вопросом на вопрос ответила Глафира. - А вообще-то это я так, молодость сегодня вспомнила.
- С чего это вдруг? - глаза древнего бога зажглись интересом.
- Да, - уборщица махнула рукой, потом усмехнулась и принялась рассказывать, - видела сегодня наш молодняк (так между собой боги называли новых преподавателей). Ничего так, правда малость буйные, но это ничего, с возрастом пройдет. Не девушки, а бой-бабы! Ты видел ангелессу? Да это же кошмар небес? А валькирия? Не удивлюсь, если в ближайшем будущем она что-нибудь не поделив с Аресом, накостыляет ему. А супружеская чета библиотекарей? Кто из них демон искуситель? Жена или муж? Да эта невинная полурусалка всех мужиков в округе окрутит, если вдруг решит отомстить муженьку за его выкрутасы! Хорошо, что водоема у нас глубокого нет - обойдемся без трупов. И вообще, не заговаривай мне зубы! Раскупоривай давай!
Рафус провел ладонью над горлышком кувшина, воск облетел, пробка сама выскочила прямо ему в руку. Глафира опять же из воздуха извлекла два граненых стакана.
- А мастерство-то все еще при тебе! - подмигнув заметил Рафус.
- Так куда же оно денется - хмыкнула Глафира и покрутив перед лицом художника растопыренными пальцами, произнесла. - Ручки-то вот они!
- Ну и слава богам! - Рафус наклонил кувшин и из него прямо в стакан, распространяя вокруг аромат свежих ягод, стала вытекать рубиновая жидкость.
