– Хорошо, – согласилась Кассандра, направляясь к лестнице. Она не столько увидела, сколько почувствовала, что Гейб двинулся следом, но не придала этому значения, так как он должен был отнести свертки к себе в комнату. Но когда Гейб остановился у двери ее комнаты, Кассандра удивленно посмотрела на него.
– Что тебе нужно?
– Я хочу поговорить с тобой. Там, – кивнул он головой на дверь.
Кассандра вздохнула.
– Дело важное?
– Очень.
Еще раз вздохнув, она отворила дверь и вошла в комнату. Гейб, войдя следом, швырнул свертки на диван и достал бумажник.
– Сколько, по-твоему, будет стоить платье?
– Понятия не имею.
– Скажи хоть приблизительно, я дам тебе денег и пойду заниматься своими делами.
Кассандра одарила его взглядом, который, как она знала, с расстояния в сорок шагов валит пантеру.
– Мне не нужны твои деньги.
– Прекрати, черт побери. Возьми деньги.
– Я же сказала, мне не нужны твои деньги.
– Послушай, – уже мягче произнес Гейб. – Я знаю, что ты не можешь позволить себе купить платье и не стала бы его покупать, если бы не приехала сюда, так что я обязан оплатить твои расходы.
– Не беспокойся, я собираюсь купить что-нибудь такое, что смогу надеть и на следующее Рождество, – сказала Кассандра, избегая смотреть на Гейба, который, как ей казалось, начинал жалеть ее. Только этого не хватало.
Гейб вздохнул. Кассандра, не обращая на него никакого внимания, повесила пальто и скинула туфли.
– Касси, мои мать и бабушка делают покупки в
– Значит, придется зайти и в другие.
– Вряд ли ты можешь позволить себе это.
– Я пойду в магазин уцененных вещей.
– Ты не можешь пойти в магазин уцененных вещей на глазах у моих родных! – взорвался Гейб.
– А это, мистер Кейн, используя ваше же выражение, вас никак не касается.
– Нет, как раз это-то меня и касается! – прогремел Гейб, выхватывая из бумажника пачку сотенных и швыряя ее на комод. – Бери!
– Не смей швырять деньги в моей комнате! – воскликнула Кассандра, распаляясь не меньше его. – Если через три секунды ты отсюда не уйдешь, меня здесь больше не будет... Я улечу в Пенсильванию.
Гейб молча смотрел на Кассандру.
Кассандра молча смотрела на Гейба.
Так они простояли полминуты, затем Гейб, выругавшись, схватил деньги с комода. И тотчас же раздался стук в дверь.
– Войдите, – рявкнула Кассандра и сразу же пожалела о своем тоне.
На пороге неуверенно появилась Эмма с Кэнди на руках.
– Надеюсь, я не помешала, – сказала она, и по ее тону Кассандра прекрасно поняла, что старуха все слышала и, возможно, специально выбрала эту минуту, чтобы постучать в дверь.
– Нет, не помешали, – быстро взяла себя в руки Кассандра. – Мы с Гейбом немного поссорились из-за денег. Он предлагает оплатить мое вечернее платье. Я же хочу сохранить независимость.
– Я все знаю, – ответила Эмма, заходя в комнату. – Бог свидетель, вас было слышно даже на лестнице.
Гейб и Кассандра переглянулись. Раз Эмма что-то слышала, никто не может поручиться, что она не слышала начало разговора. Покорно улыбаясь, Гейб подошел к Кассандре.
– Прости меня, – сказал он, и, хотя Кассандра понимала, что говорит он это только ради своей бабушки, ей вдруг очень захотелось, чтобы Гейб действительно извинился перед ней. Не за пререкания по поводу платья, а за разговор в ресторане. Стоит ей только подумать, что Гейб вовсе не такой плохой, каким кажется, как он тут же снова выкидывает какой-нибудь номер.
Впрочем, это и к лучшему, подумала Кассандра, видя, что Гейб собирается поцеловать ее. Ей нельзя думать о нем хорошо. И все же она начинает замечать его хорошие стороны, проникаться к нему симпатией и даже думать, что она тоже нравится Гейбу. Но, если вспомнить, что он сказал в ресторане, это не так. И нечего забываться.
И все же, когда губы Гейба прикоснулись к ее лицу, все трезвые рассуждения Кассандры вылетели в трубу. Возможно, Гейб и не думает влюбляться в нее, но она... быстро и всерьез. Неприлично быстро. Вот почему слова Гейба о том, что его жизнь никоим образом не должна интересовать ее, причинили ей такую боль, а мимолетное прикосновение его губ открыло перед ней райское блаженство.
– Ну вот, так-то ведь лучше? – сказала Эмма, и ее вмешательство вызвало у Кассандры чувство облегчения и вместе с тем сожаления. Хватит с нее этой клоунады. Если она не возьмет себя в руки сейчас, то не сделает этого никогда.
Оторвавшись от Гейба, Кассандра поймала его жадный взгляд и тотчас же напомнила себе, что у Гейба в отличие от нее душа не затронута – возможно, небольшое влечение, но ничего глубокого, ничего серьезного. И его влюбленный взгляд всего лишь игра.
– Полагаю, ребенка пора выкупать и уложить спать, – посоветовала Эмма, направляясь к двери. Проходя мимо Кассандры, она добавила театральным шепотом: – Независимость – дело прекрасное, но я, дорогая, на твоем месте деньги бы взяла.
И, выйдя из комнаты, она плотно прикрыла за собой дверь.
– Видишь, даже моя бабушка считает, что тебе следует взять деньги, – произнес Гейб, все еще не отрывая от Кассандры взгляда.
Та какое-то мгновение стояла как зачарованная, но тут память услужливо подсказала слова, произнесенные Гейбом в ресторане, и она порывисто отпрянула от него.
– Нет, благодарю.
Гейб тоже сделал шаг назад.
– Прекрасно, – сказал он, направляясь к двери.
Кассандра остановила его.
– Можешь не беспокоиться, Гейб. Вкус у меня хороший, и, в каком бы магазине я ни купила себе платье, краснеть за меня тебе не придется.
Эти слова доконали Гейба. Он громко захлопнул за собой дверь.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Эмма и Кассандра, устроившись на стульях возле примерочной в эксклюзивном магазине одежды Атланты, ждали, когда Лоретта наденет пятое платье.
Эмма неожиданно повернулась к Кассандре:
– Я заметила, как горячо вы с Гейбом спорите.
Кассандра очнулась от раздумий.
– Простите?
– Я говорю, вы с Гейбом очень горячо спорите.
Не зная, много ли из вчерашнего разговора слышала бабушка Гейба, и пытаясь по возможности умалить значение размолвки, Кассандра улыбнулась.
