ответы», вопросы о том, «какую песню пели сирены и какое имя принял Ахилл, прячась среди женщин». Согласно Светонию, ученые мужи, с которыми император Тиберий беседовал по этому поводу, ответили «Керкисера» из-за прялки (kerkis), на которой работал Ахилл, «Исса» из-за его быстрых движений (aisso, наверное), «Пирра» из-за его рыжих волос, и это поддерживает Гигин. Я думаю, что Ахилл назвал себя «Дакриесса» (плачущая) или, что еще лучше, «Дросоесса» (росистая), так как drosos — поэтический синоним слез. Согласно Аполлонию, его первое имя «Лигурон» (плачущий) было изменено на «Ахилл» его учителем Хироном. Тогда можно предположить, что культ Ахилла пришел в Фессалию из Лигурии. Гомер каламбурит, связывая «Ахилл» с achos (несчастье), а Аполлодор производит его имя от а (не) и cheile (губы), что сэр Джеймс Фрэзер называет абсурдом, хотя «Безгубый» — вполне подходящее имя для пророчествующего героя.
134
В версии сказания, опубликованной в «Мабиногионе» Шарлотты Гест, на которую Грейвс ссылается в главе 17, такого эпизода нет.
135
Я обнаружил, что меня опередил Маймонид, испанский еврей двенадцатого века, который реформировал иудаизм и был заодно лекарем Саладина. В «Путеводителе по ошибкам» он толкует текст как предписание против участия в поклонении Аштарот.
136
В предисловии к «Царю Иисусу» я определяю иконотропию как технику умышленно неправильной интерпретации (из-за чего древние Ритуальные символы поменяли свое значение), призванную обосновать изменения в религиозной системе — обычно это переход от матриархальной власти к патриархальной — и придать новый смысл мифам. Я привожу примеры из мифов о Пасифае, Эдипе и Лоте.
137
Демоны и привидения — всегда отверженные боги или жрецы вытесненной религии, например греческие Empusae и Lamiae, которые во времена Аристофана рассматривались как эмиссары Тройственной Богини Гекаты. Ламии — красивые женщины, которые соблазняли путешественников, а потом пили их кровь, — были оргиастическими священнослужительницами ливийской богини-змеи Ламии. Эмпусы, демоны с одной ногой медной, а другой ослиной, — «реликты» культа Сета; лилим — дети Лилит, поклонявшиеся иудейской богине-сове, которая была первой женой Адама, имели ослиные ноги.
138
Свидетельством той же его функции в Древней Греции является общепринятый эпитет dios (божественный), который прилагается в «Одиссее» к свинопасу Евмею. Из-за страха, который свинопасы наводили на иудеев и египтян, и из-за презрения, которое, благодаря блудному сыну, долго испытывали к ним в Европе, это слово обычно переводится неправильно как «честный или достойный», хотя должно быть hapax legomenon. Это правда, что кроме одной-единственной ночи — полнолуния, ближайшего к зимнему солнцестоянию, когда свинью приносили в жертву Исиде и Осирису и мясо ее ели все египтяне, — на любое соприкосновение со свиньей налагалось табу, и оно было таким весомым, что свинопасов (согласно Геродоту), хотя они были здоровыми египтянами, обходили как чумных, отчего им приходилось заключать браки внутри своей касты. Однако это была скорее дань их святости, чем что-либо еще. Палачей также обходили стороной во Франции и Англии, но ведь они храбро брались, в интересах общественной морали, за на редкость ужасную и неблагодарную работу.
139
Сегодня на Крите отношения до брака могут закончиться только двумя способами: ножом между лопаток или срочной свадьбой. Немецкие Panzer Grenadiers стояли на Крите во время второй мировой войны, и если им хотелось поразвлечься, то они вынуждены были отправляться на гору Афос.
140
И, возможно, с женской грудью, как на среднеминойской печати из Закро, представленной во «Дворце Миноса» сэра Артура Эванса.
141
Послание к Титу 1:12.
142
Наверняка в ее честь (как богини темно-синего ночного неба и темно-синего моря) женщины и девушки Британии, согласно Плинию, раскрашивали себя вайдой для «определенных ритуалов», пока не становились темными, как эфиопки, и тогда расхаживали всюду голые. Случай, описанный в средневековом «Житии святого Киарана», доказывает, что и в Ирландии женщины раскрашивали себя вайдой и ни один мужчина не допускался на это таинство. Если такое же правило было во Фракии и Северной Эгее, то этим можно объяснить отвратительную вонь, которая, если верить Аполлодору, исходила от лемносских женщин и заставляла мужчин покидать их общество. Получение и использование краски сопровождается таким сильным запахом, что занимавшиеся им семьи в Линкольншире вынуждены были заключать браки внутри своего круга.
