сады. Рябина символизирует «гниение и сладость»: ее нельзя есть, пока она не станет трупного красно- коричневого цвета. Наверное, поэтому рябина упомянута в «Ученых слушаниях» как эвфемизм тиса, дерева смерти, хотя объясняется это тем, что имена обоих деревьев якобы означают «старейшие из лесов». «Старейшая» в приложении к рябине имеет смысл лишь «издавна прославленная», потому что она не очень долго живет.
Мистер Кеннет Датфилд в недавнем письме в «Times Literary Supplement» не без оснований предполагает, что название Подземного Царства Avernus, которое латиняне ошибочно выводили из греческого слова «бесптичий» (а-ornis), — это то же слово, что Авалон, из чего следует, что Елисейские поля и Аверну — одно и то же. Озеро Аверну, что возле Кум, очевидно, получило имя от окружавших его нездоровых болот и от расположенного неподалеку святилища кумской сивиллы, которая вызывала духов мертвых.
Тринадцатого августа дохристианский праздник богини-матери Дианы, или Весты, праздновался с сидром, жаренным на ореховых дровах ягненком и яблоками, свисавшими с веток. Еще одно имя этой богини — Немесида (от греческого петоs, то есть роща), которое в античные времена означало божественную месть за нарушение табу. Запечатленная в статуях, она держит в руке яблоневую ветвь, и христианский поэт пятого столетия Коммодиан отождествляет ее с Дианой Неморенсис (Дианой Лесов), чьи последователи «славят срезанную ветвь и зовут бревно Дианой». И Немесида, и Диана Неморенсис ассоциируются с культом оленя, а не козла. Немесида в другой руке держит колесо, показывающее, что она является Богиней Уходящего Года, как египетская Исида или римская Фортуна, однако этот символ, как правило, понимали и несколько иначе — будто бы колесо сделает полный круг и тогда месть настигнет провинившегося[146]. В Галлии та же богиня была Диана Неметона, а nemeton — священная роща. Ее представляли яблоневая ветка, чаша для сидра с изображением эфиопов и грифон — лев-орел, указывающий на время ее праздника. Этот праздник в средние века стал называться Успением Пресвятой Богородицы и отмечался 15 августа, что, если учесть изменения в календаре в семнадцатом веке (упомянутые в связи с боярышником), означает 6 августа, начало «Quert». Считается, что Богородица умерла 13 августа, чтобы воскреснуть и подняться на небо на третий день. Поскольку ранняя Церковь тесно связала Деву с Мудростью — со святой Софией, или святой Мудростью кафедральной церкви в Константинополе, — выбор этого праздника Мудрости, переходящей в Бессмертие, можно назвать счастливым.
«Молебствие Пресвятой Деве» содержит молитву «Sedes sapientiae, ora pro nobis» (Мудрая, молись за нас!). Святой Петр Хрисолог в своей «Проповеди о Благовещении» представляет Деву как храм с семью колоннами, который Премудрость (Притчи 9:1) построила для себя. Таким образом, теперь легко понять значение средневековой аллегории о молочно-белом единороге, которого может поймать лишь девственница. Единорог — это Косуля в чаще. Он живет под яблоней, деревом бессмертия-через-мудрость. Его может поймать только девственница — Мудрость. Чистота девственницы — духовная чистота. Единорог кладет голову ей на колени и плачет от радости. Однако провансальская версия говорит, будто зверь прижимается к ее груди и позволяет себе иные вольности, когда дева нежно берет его за рог и ведет к охотникам: здесь он, в сущности, представляет собой обыкновенную любовь, отвергаемую любовью духовной.
Дикость единорога и его непокорность вошли в пословицу в раннехристианские времена из-за Книги Иова (39:9):
Этот библейский единорог (неправильно переведенное в Септуагинте [147] слово rem, еврейское название зубра или дикого быка) стал отождествляться с козлом, hirco- cervus дионисийских мистерий, который был другим, не поддававшимся приручению животным. Чарльз Даути в «Arabia Deserta» делает предположение, что rem — не зубр, а большая и очень опасная антилопа, называемая wothyhi, или «дикий бык», арабами. Наверное, он прав. Но я считаю, что wothyhi — это boubalis, или boibalis «антилопа размером с быка», упомянутая Геродотом («Melpomene», 192), а также Марциалом — как воинственное животное, используемое в представлениях в римском амфитеатре. Даути пишет: «Рога у нее такие изящные, как в детстве мы представляли „рог единорога“. Мы читаем в притче Валаамовой: „Бог вывел их из Египта, быстрота единорога у него“ (Числа 23:22). И в Моисеевом благословении Иосифа сказано: „…роги его, как роги буйвола…“ (Второзаконие 33:17)». Даути иллюстрирует это описанием рога wothyhi, который имеет два фута в длину, весь перекручен, а внизу на нем видны кольца. Он добавляет: «Из-за монашеского невежества в естественных науках раздвоенному лбу приписали один рог». По отношению к монахам это несправедливо, ведь дохристианская Септуагинта первой наделила «буйвола» одним рогом. Скорее всего сей неправильный перевод случился из-за непонятой картинки на полях иллюстрированного иудейского Пятикнижия. В контексте Моисеева благословения Иосиф «с рогами буйвола», несомненно, должен был быть изображен в своих двух сыновьях — Ефраиме и Манассии, названных одним именем Иосиф и представленных как два близнеца-буйвола с одним рогом на каждого. Один рог, к тому же нарисованный дважды, навел переводчиков на мысль о звере, описанном в «Indica» Ктесием. Рог излечивал любые болезни и особенно хорош был как противоядие.
Соединение яблони с бессмертием очень старое и широко распространено в Европе. Что значит «яблоко» (аррlе)? Согласно «Оксфордскому словарю английского языка», этимология этого слова неясна, однако известно, что оно пришло на северо-запад, пройдя всю Европу от Балкан до Ирландии в виде, в большинстве языков очень близком к Apol.
Ясно, что старинное изображение Трех Богинь, яблока и юного пастуха из Иды, которое иконотропически интерпретировал какой-то враг женщин в истории о Яблоке Раздора (когда Парис отдал яблоко богине любви), имеет совершенно другой смысл. Преподнесение яблока богине любви было бы наглостью со стороны пастуха. Ей и так принадлежали все яблоки. Разве Мертин подарил Олвен яблоневый сад? Или Адам вручил яблоко Матери Всего Сущего[148]?
Очевидно, что Три Богини, как всегда, — известная издревле Тройственная Богиня, а не три ревнивые соперницы, и так же очевидно, что богиня любви дает яблоко юноше, пасущему овец (или коз), а не берет яблоко у него. Яблоко — яблоко бессмертия, а юноша — Дионис, бог, которого чествуют козленком и яблоками, ибо, согласно Гесихию и Стефану Византийскому, одно из прозваний Диониса — Эрифос, «козленок». Вергилий в «Георгиках» был не прав: он сказал, что козленок на ореховых дровах посвящен Дионису, потому что и козел, и орех враждебны вину. Неизвестно, Ароl случайно созвучен Аполлону, который является бессмертной частью Диониса, или яблоко названо в его честь. Однако примечательно, что в Греции слова, обозначающие «козла» (или овцу) и «яблоко», идентичны (melon), подобно латинскому mаlum. Геракл, который соединял в себе Диониса и Аполлона, назывался Мелон (Мёlоn), потому что поклонявшиеся ему приносили яблоки и потому что Тремя дочерьми запада — вновь Тройственной Богиней — ему была дана ветка с золотыми яблоками. Благодаря этим яблокам он стал бессмертным. Конец истории о Яблоке Раздора, будто бы пастух получил Елену в качестве вознаграждения за свое решение, несомненно, исходит из картины, непосредственно связанной с «Судом» и показывающей юного пастуха рука об руку с Еленой. Однако Елена — не смертная женщина, она — Гелла или Персефона, богиня смерти и воскрешения. Геракл, Тесей, Кастор и Поллукс — все были изображены с нею в давних произведениях искусства.
Хотя яблоко — самое вкусное из всех диких плодов, растущих на деревьях, все же почему именно оно стало таким важным в контексте мифа? Ключ к разгадке можно найти в легенде о душе Куроя, спрятанной в яблоке. Когда меч Кухулина разрубил яблоко пополам, «ночь сошла на Куроя». Ес-ли яблоко разрезать поперек, то в центре каждой половинки будет пятиконечная звезда, символ бессмертия, который представляет Богиню в ее пяти воплощениях от рождения до смерти и обратно от смерти к рождению. И также это символ планеты Венеры — той самой Венеры, которой посвящена яблоня и которой поклоняются как вечерней звезде Геспере — на одной половине яблока и как Люциферу, сыну Утра, — на другой.
Яблоком фракийского орфического культа, похоже, была ягода рябины, а не айва и не плод дикой яблони, потому что Орфей, чье имя и чья поющая голова позволяют отождествить его с богом ольхи Браном, называется сыном Эагра (Oeagrius), а Oea Agria имеет значение «дикая рябина».
