Прежде чем кто-либо мог догадаться о ее намерениях, Бекки заполнила радиатор «ферлейна» водой, проверила шины и с трудом, но все-таки завела двигатель.
В двадцати пяти милях от Рэттлснейка ей встретился красный автомобиль Кейти. Она помахала из окна, чтобы привлечь внимание подруги, затем свернула на обочину, пытаясь разглядеть сына, сидящего в салоне.
Увидев мать, Дилан расстегнул ремень безопасности и вылетел из машины прежде, чем кто-либо смог остановить его.
— Мама!
Тревога подскочила к горлу Бекки.
— Дилан. Иди скорее сюда. — Она поймала его за руку и оттащила за обочину на траву. — Никогда не делай этого больше. Тебя могла сбить машина. Ты слышишь меня?
Дилан засунул большой палец в рот и кивнул. Крепко держа сына за руку, Бекки подошла к открытому окну машины Кейти.
— Спасибо, что захватила Дилана.
— Прости, что он выскочил, прежде чем я смогла остановить его. — Кейти похлопала свой округлившийся живот. — Маленький Гарретт делает меня слишком медлительной.
— Это не твоя вина, Кейти. Дилан должен сам беспокоиться о своей безопасности. — Бекки в тревоге покачала головой.
— Он становится смелым, и, может быть, это неплохо, — сказала Кейти. — Между прочим, я почти не узнала тебя в этой машине. Джетт уже настолько поправился, что ему понадобился джип?
— Почти. И так как я теперь бываю здесь не каждый день, больше нет необходимости использовать его автомобиль. Моя старушка вполне хороша для поездок по городу.
— Что Джетт думает по этому поводу?
— Я не сказала ему, что поехала на своей машине.
Кейти сузила глаза.
— Бекки, может быть, это и не мое дело, но Джетт не каждому разрешает ездить на своем джипе. Мне казалось, что вы с Джеттом хорошо проводили время. Даже Колт разглядел искры, вспыхивающие между вами. Откровенно говоря, я думала и даже надеялась, что у вас нечто большее, чем общение домашней медсестры и больного.
Бекки виновато потупилась.
— Надомные процедуры всегда делают отношения более дружескими, чем в больнице. Однако это не дает никакого повода к тому, чтобы считать их менее профессиональными.
Ответ казался логичным. Однако это была ложь. Бекки стремилась к другим, более чем дружеским, отношениям с этим пациентом.
— А профессиональные отношения подразумевают совместные ежедневные ужины, просмотры телевизора, прогулки в темноте? — Кейти сделала паузу. — И наконец — поцелуи?
Голова Бекки дернулась.
— Вы все видели!
Голос Кейти смягчился. Она коснулась руки подруги.
— Вы так подходите друг другу, Бекки. Любовь — это замечательное чувство.
— Любовь? — Она попробовала высмеять замечание подруги. — Откуда у тебя такие фантазии?
— У тебя же все написано на лице, когда ты смотришь на Джетта.
Бекки бросило сначала в жар, потом в холод. Неужели она выглядит такой влюбленной? Настолько влюбленной, что даже Джетт мог заметить это?
— Но я не хочу влюбиться в него.
— Почему? Ведь это прекрасно. Джетту нужна сильная, твердая женщина, как ты, и я устала быть единственной хозяйкой в обществе двух мужчин. Я была бы очень рада принять тебя как невестку.
Бекки остановила ее:
— Минутку, Кейти. Джетт просто любит женщин. Независимо от моих чувств к нему, он заинтересовался мной сейчас только потому, что вынужден отдыхать и восстанавливать силы. Он флиртовал бы с любой женщиной, приходящей в его дом каждый день.
— Джетт не тот мужчина, который проводит много времени с одной женщиной. Если бы он хотел флиртовать с другими дамами, поверь мне, они бы давно были здесь. Но ровно через три дня, как ты появилась на ранчо, другие исчезли. Он даже перестал разговаривать с ними по телефону.
Он прекратил все отношения с другими женщинами? Почему он сделал это?
— Джетт слишком неосторожен и часто рискует. Он может погибнуть в любой день, и я не хочу быть рядом с ним и видеть это.
Кейти с сочувствием посмотрела на ее.
— Но Джетт не Крис.
Дилан подергал Бекки за руку.
— Пойдем, мама. Я хочу есть.
Довольная тем, что Дилан прервал их разговор, Бекки кивнула.
— Тогда поехали. Иди в машину.
Мальчик сорвался с места, как ракета. Бекки обратилась к Кейти.
— Мы должны ехать. Спасибо, что подвезла Дилана.
— Не за что. И помни, если ты любишь мужчину, не позволяй страху стоять на твоем пути. Борись за Джетта. Гарретт стоит этого.
За пятнадцать миль до Рэттлснейка перестал работать кондиционер. Ерунда — можно открыть окна. Однако за десять миль до города стрелка указателя температуры начала подниматься, пока не достигла красной зоны.
— Давай, старушка, не подведи меня, — заволновалась Бекки. — Осталось совсем чуть-чуть.
За пять миль до Рэттлснейка дым начал просачиваться из-под капота, как джинн из кувшина. Двигатель захрипел, а затем затих. Бекки едва успела свернуть на обочину дороги. В отчаянии она опустила голову на руль и заплакала.
— Не плачь, мама. — Маленькая рука Дилана похлопала ее по плечу. — Все хорошо. Я люблю тебя.
Бекки немного воспрянула духом, когда услышала слова сына. Подняв голову, она обняла его, вдыхая сладкий аромат ребенка, и поцеловала в темноволосую макушку.
— Я тоже люблю тебя, малыш, но наша машина окончательно сломалась. Нам придется теперь идти пешком.
Смирившись с предстоящей прогулкой, Бекки открыла дверцу и помогла Дилану выйти из машины. Хотя расстояние в пять миль было для нее не таким уж и большим, но маленькому ребенку оно покажется бесконечным. Но что им еще оставалось делать?
Они тащились по сухой, травянистой обочине дороги. Огромный грузовик с полуприцепом остановился, и шофер предложил подвезти их, но Бекки отказалась. Как только грузовик с ревом уехал, оставив за собой облако дыма, она пожалела, что не попросила шофера позвонить ее отцу, когда он доедет до Рэттлснейка.
— Мы скоро придем, мама? — Дилан явно устал и шел все медленнее и медленнее. Его личико покрылось пылью, по щекам стекал пот, и Бекки подумала, что и сама выглядит не лучше.
— Хочешь, я повезу тебя на спине?
Она присела на корточки, ожидая, что он вскарабкается ей на плечи. Вместо этого он повернулся и посмотрел на нее.
— Разве мамы не устают?
Слезы жгли ей глаза. Для маленького озорника Дилан был слишком серьезным.
— Для того, чтобы донести тебя, я никогда не бываю слишком уставшей. Забирайся. Шерман ждет нас к ужину.
Он взгромоздился ей на спину и сказал:
— Я не люблю его.
Подняв ребенка, она снова зашагала вперед. Пустая дорога, казалось, никогда не кончится.
