— Это не так, — на удивление твердо ответил Адам. Он попытался взглянуть ей в глаза, но не очень настойчиво; когда ему это удалось, он, словно приковал ее к себе взглядом. — Демон что-то увидел. Но и я тоже. Только я не знаю, что это. В любом случае, сейчас я не готов идти на риск, чтобы уничтожить тебя — как бы он ни настаивал. Когда я пришел к тебе сегодня ночью, дело было не только в воле демона, но и в том, что я кое-что искал у тебя… Тепла и утешения. — Он вновь повернулся к ней спиной. — Как уже было сказано, я и сам не все понимаю.
Они молча вернулись к дому Леа, каждый был погружен в собственные мысли. Тем временем наступили серые предрассветные сумерки, но это утро не дало Леа чувства начала, хотя Адам был рядом.
Когда они стояли перед дверью в ее квартиру, он даже не попытался войти.
— Ты, должно быть, здорово утомилась, — трезво рассудил он.
Леа поразмыслила над тем, стоит ли заманить его внутрь под каким-нибудь предлогом. Но, несмотря на достаточное количество одежды, она почувствовала, что дрожит всем телом, а удивительные перипетии ночи стоили ей слишком многих сил. Ей срочно необходимо было немного времени для себя. Для себя одной…
Кроме того, при виде Адама, которому мороз и отсутствие сна были безразличны, в ней зашевелилось женское тщеславие. В таком виде, как он стоял перед ней — в тонком шерстяном свитере, с мягко спадающими волосами и ясным взором, он мог бы стоять перед красиво накрытым столом в гостиной городского дома профессора Каррьера. С кожей, пахнущей средством для душа, держащий в руке утреннюю газету. Иллюзия была бы полной, если бы не остатки кровоподтека на скуле. Темные пятна на одежде и разорванная горловина свитера разрушали портрет молодого человека, которому жизнь показывает себя только с лучшей стороны.
Леа играла связкой ключей, чтобы потянуть время. Пару раз провела пальцами по ниточке жемчуга, прежде чем призналась себе, что ей срочно нужно несколько часов побыть одной. Потому что присутствие Адама действовало на нее словно чудесный наркотик, окутывавший мягким светом даже самую безумную ситуацию.
— Ты ведь еще придешь? — спросила она и тут же рассердилась на себя за умоляющие нотки в голосе. Адам нерешительно кивнул.
— Если сегодня вечером — это не будет слишком рано?
— Нет!
— Тогда я приду к тебе.
Леа следила за ним взглядом до тех пор, пока он не скрылся за углом коридора. Затем негнущимися пальцами открыла дверь и с наслаждением окунулась в хлынувшую ей навстречу жару.
Не раздеваясь, она нагрела чаю, села на единственный стул, стоявший у окна, и стала смотреть на проясняющееся небо. Когда дрожь в теле постепенно унялась, она медленно выпуталась из пальто Адама и положила его на умывальник. Продолжая раздеваться до нижнего белья, она не спускала с пальто глаз. От него исходил въедливый запах металла, постоянно, через короткие промежутки времени, посылавший сигнал опасности трезвой части ее разума.
«Об этом нужно было думать раньше, — раздраженно сказала себе Леа. — А теперь уже слишком поздно». Внезапно, одним махом, словно чары Адама развеялись в связи с его отсутствием, она осознала всю правду, открывшуюся после его признания: она до безумия влюблена в человека, одержимого демоном. Демоном, который во что бы то ни стало, хочет завладеть Леа. И почему только она поверила, что интерес к ней Адама достаточно велик, чтобы устоять перед желанием демона?
4
Следующие дни прошли для Леа, словно во сне. Со времени того запутанного разговора на берегу канала они с Адамом избегали бесед на эту тему. Как и прежде, она просыпалась каждую ночь оттого, что ее мозжечок посылал сигналы тревоги, а сердце в приступе паники грозилось вот-вот выпрыгнуть из груди. Но, не успев открыть глаза, она чувствовала, кто сидит там во тьме и борется со своим личным демоном.
Днем молчаливый, до боли далекий Адам появлялся у нее, когда ему заблагорассудится. Возвращаясь домой из магазина, она обнаруживала его стоящим у дверей квартиры; один раз, когда выключили свет, он внезапно оказался за ее спиной в библиотеке. Он ловил ее после лекций перед аудиторией, глядя только на нее, а остальные студенты и их любопытные взгляды для него словно бы и не существовали.
Тем больше внимания обращала на эти взгляды Леа. Она не знала, что думать об этом внимании, которое постоянно привлекал к себе Адам. Казалось, он притягивал большинство людей, но они не решались приблизиться к нему. На чей счет отнести это — на счет его красоты или влияния демона — оставалось для нее загадкой.
Когда однажды днем Адам ждал ее в холле университета, Леа схватила за локоть Язна, и они вместе стали спускаться по лестнице. Поскольку Язна отсутствовала последние несколько дней по семейным обстоятельствам, она не слышала сплетен о Леа и ее таинственной тени.
— Смотри-ка, вон тот таинственный парень, который живет у профессора Каррьера, — прошептала она на ухо Леа, и в голосе ее слышалось возбуждение и недоверие. — Я тащусь от того, как он двигается. Так и хочется… — Язна громко рассмеялась, делая однозначное движение бедрами.
Леа вздрогнула.
Последние дни она постоянно размышляла над тем, чтобы довериться Язне, по крайней мере, рассказать о том, что касалось ее расположения к Адаму. Она чувствовала себя отрезанной от жизни, и даже когда Адам был рядом, ее мучило одиночество, потому что он оставлял ее наедине с ее чувствами. С того утра, когда он доверил ей свою тайну, он сказал ей всего несколько слов. Хотя ранняя смерть матери и требовавшая много времени академическая карьера отца заставили Леа привыкнуть к мысли, что она предоставлена самой себе, теперь все чаще в ней вспыхивала потребность в дружбе и понимании.
Сейчас же она внимательно посмотрела на Язну со стороны и почувствовала, как внутри нее зарождается недоверие.
