Она одарила Фарриша своей самой очаровательной улыбкой. — Нам с Тексом так повезло, и мы обязаны этим вам и подполковнику Уиллоуби. Я знала, что на вас двоих всегда можно положиться.
Фарриш пригладил волосы. Он вздохнул полной грудью, и ноздри у него при этом чуть дрогнули.
— Я у вас в долгу, мисс Уоллес, за ту статью, которую кто-то сорвал. Сорок восемь залпов из сорока восьми орудий! Я сам придумал заголовок.
— Да, ту статью кто-то сорвал, — грустно проговорила Карен. Ее сочувственная улыбка была адресована теперь не только генералу, но и непосредственно Уиллоуби. — Надеюсь, на сей раз ничего такого не случится, — подчеркнуто добавила она.
— Ну нет! — воскликнул Фарриш. — Теперь я никому не позволю вмешиваться. Теперь мы доведем дело до конца, а сколько при этом будет перебито посуды, не суть важно. Мы займем лагерь «Паула», сотрем это пятно, позорящее весь христианский цивилизованный мир, освободим тех, кто там есть, а нацистов поставим перед лицом правосудия. Что вы скажете о таком заглавии, мисс Уоллес? «Крестовый поход генерала — вперед за Свободу и Правосудие!»
Карен молча кивнула. Она увидела, что лицо Троя застыло, словно маска, увидела, что Уиллоуби самодовольно надул щеки. Она услышала, как Текс Майерс пробормотал что-то сквозь зубы. Ей послышалось слово «бред», впрочем, может быть, она ошиблась.
3
Трой, будучи человеком твердым, не спасовал перед неизбежными трениями между разнородными частями, которые ему надо было сплотить в единое органическое целое ради достижения поставленной перед ними общей задачи. Он не был дипломатом и, вместо того чтобы идти на уступки, спокойно отдавал распоряжения, всегда немногословные и исключающие всякую возможность противоречий. Способность умело распределять работу, оставляя за собой только проверку исполнения, позволяла Трою свободно располагать своим временем, и он успевал отвечать на все вопросы, отшучиваться, когда нужно, и близко знакомиться с подчиненными командирами и связистами, доверием которых ему следовало заручиться, чтобы не провалить стремительный захват лагеря «Паула».
Но сомнения все-таки не оставляли Троя. Его мучил страх — как бы то, что произошло со взводом Фулбрайта, не повторилось, и на сей раз в больших масштабах. Если рассуждать трезво, это вполне возможно. Его небольшой отряд добровольно отрывается от дивизии, в сущности напрашиваясь на окружение и разгром, ибо помощь подоспеет к ним нескоро. Быстрота действий, полная координация сил и непоколебимая выдержка — вот что способно выручить их. Все это можно обдумать как следует, наладить, люди будут знать, на что они идут, рассуждал Трой, но такие рассуждения не помогали ему побороть в себе чувство неуверенности.
Он сидел в покинутом хозяевами домике у дороги № 22, ведущей к Нейштадту. В комнате повсюду лежало военное снаряжение, мебель так и осталась беспорядочно сдвинутой с места после следовавших одно за другим коротких совещаний. На полу валялись карты и бумага.
Он был один. Все улажено, согласовано. Ему предстоит теперь повидать двоих корреспондентов — Карен Уоллес, рыжеватую, коротко стриженную, и этого маленького человечка, Текса.
Трой вздохнул. Можно позвать солдат, они наведут здесь порядок, но нет, не стоит. Им самим некогда — укладываются, проверяют орудия, моторы, грузят боеприпасы. Он подобрал бумаги с пола, двинул стол туда, где ему, невидимому, полагалось стоять, — к скамье у большой, выложенной яркими изразцами печки, расставил стулья. Потом, откинув ногой вещевые сумки, мешки и скатки в угол, обнаружил среди них свой карманный фонарь, потерянный вчера, банку с плавленым сыром и, вдруг почувствовав голод, вспомнил, что ничего не ел с самого утра — не было ни минуты свободной. Он сел, вскрыл банку и только запустил туда нож, как за дверью послышались шаги. «Наверно, они», — промелькнуло у него, и он быстро сунул сыр под груду бумаг и захлопнул складной нож.
— А, это вы! — с явным разочарованием сказал Трой, когда в комнату вошел Иетс в сопровождении Бинга.
— Не ждали? — рассмеялся Иетс. — А мы уж отчаялись, думали, не разыщем вас. Все обошли и наконец наткнулись на моего старого друга Уиллоуби, а он направил нас сюда и посоветовал не мешкать, потому что вы сегодня ночью уходите.
Трой снова взялся за банку и ковырнул в ней ножом.
— Хотите?
— Нет, спасибо, — сказал Иетс. — Я этого пайкового сыра наелся на всю жизнь.
— А что он такое, этот Уиллоуби? — спросил Трой с полным ртом. — Откуда вы с ним знакомы?
— Он был у нас в отделе, — ответил Иетс. — Мы его вышвырнули, но это, кажется, пошло ему на пользу. Его подобрал Фарриш, и теперь Уиллоуби процветает.
— Угу… — промычал Трой.
— А что? — Иетс нахмурился. — У вас с ним были стычки?
— Да нет, ничего особенного.
— Он умеет ладить с людьми, — продолжал Иетс, — во всяком случае с теми, которые могут ему пригодиться.
— Ах, он из таких?
— Да, из таких.
Трой решил перевести разговор на другую тему. Он сказал Иетсу:
— Вы, наверно, долго до нас добирались?
— Ровно два дня.
Наступило молчание. Трой выскреб ножом остатки сыра и швырнул банку на печь, куда она и опустилась с грохотом.
Бинг поднял карту с пола и стал рассматривать ее.
— Я знаю эти места, — как бы между прочим сказал он. — Исколесил их вдоль и поперек вместе со своим папашей. Он был большой любитель пешеходных экскурсий и начал таскать меня с собой, едва только я научился ходить. На всю жизнь отбил у меня охоту к такому виду спорта.
— Какие места? — спросил Трой, сразу заинтересовавшись.
— Нейштадт и его окрестности, капитан. Я ведь сам оттуда. Родился, вырос в Нейштадте, и из этого же Нейштадта меня выставили. Им, видите ли, не понравился мой нос.
— Нейштадт… — проговорил Трой. — Там поблизости есть концентрационный лагерь «Паула», знаете?
— В наше время его еще только строили. Моему отцу пообещали, что он будет там в числе новоселов.
Трой внимательно слушал его, ковыряя в зубах.
Иетс сказал:
— Чего вы кривляетесь, Бинг!
— Я считаю — если говорить об этом, то только так, — ответил Бинг и снова уткнулся в карту. — По- моему, лагерь «Паула» строился вот здесь, капитан. — Он нарисовал карандашом небольшой квадрат на равнине, окруженной со всех сторон поросшими лесом холмами.
— Правильно! — сказал Трой, проверяя отметку Бинга по своей карте. — Совпадает в точности.
— Вы туда и выступаете? — живо спросил Бинг.
— Да, с оперативной группой.
Бинг сдержанно обратился к Иетсу:
— Лейтенант, разрешите мне присоединиться к оперативной группе. Я хочу повидать Нейштадт, хочу повидать дом, в котором родился, — вы меня понимаете?
Иетс сказал: — Мы не за этим сюда пришли.
— А зачем вы сюда пришли? — спросил Трой.
— Разрешите доложить, капитан?
Трой поднял голову, глаза у него сузились.
