Чувства, эмоции, воспоминания - ничего личного

Довбня Артём Чувства, эмоции, воспоминания - ничего личного

Артём Довбня

Чувства, эмоции, воспоминания - ничего личного

Я сказал раз, он сказал два, а Господь сказал три. о я услышал голос Господа раньше и поэтому первый нажал курок. Как следствие этого я сейчас веду рассказ, а бедняга Крейг лежит в той самой земле, которую купил бы, если конечно он всадил бы мне пулю, а не я ему. Я сам купил эту землю, специально чтобы похоронить его в ней. Это было все, что я мог и хотел для него сделать.

Симпатии к людям возникают в нас в независимости от наших желаний. Бывает, попадаются такие люди, которые сразу, непонятно почему нравятся. Что-то в них такое привлекательное есть, но что это? Бытует мнение, что, мол, добрые люди вызывают симпатию сразу. Все, видите ли, чувствуют их душевную доброту и тянутся к ним. о это, по-моему, сказка, специально придуманная для детей. Чтобы они росли добрыми и послушными. Есть еще такое выражение <Обаятельный негодяй>. Всем понятно, что этот человек подонок, отброс, мерзавец, но он все равно вызывает симпатию. Почему? Черт знает. А может и черт не знает. Дьявола, тоже все представляют эдаким элегантным мужчиной, лет сорока с небольшим. Остроумным, веселым, с непонятной печалью в глазах. О том, что он Зло все думают в последнюю очередь. Вот и я такой же. В смысле я не олицетворяю собой некое Зло, просто люди ко мне тянутся, особенно женщины. Симпатичный мужчина тридцати семи лет отроду. И без всяких вредных привычек. Ха-ха. Еще когда я появился на свет из, материнской утробы я слышал, как акушерка сказала: <Мальчик у вас. Да красивый какой>. Она сказала это конечно, чтобы сделать приятное моей матери, все они так говорят. Родись я безруким анацефалом, уверен, она сказала бы тоже самое. Я не был красавцем в полном смысле этого слова. Я был, просто очень обаятельным, пусть это не прозвучит как хвастовство. И это мое обаяние, проявилось понятно не в пеленках, а когда я подрос. Хотите, я опишу вам свой портрет, как я его сам вижу? Обещаю, в нем не будет ни капли лжи и самовосхваления. Представьте себе некую эманацию, заставляющую вас ощущать внезапную симпатию к человеку. Теперь представьте, что эта эманация исходит от мужчины со стройной не тронутой пищевыми и другими излишествами фигуры, с располагающим к откровенности симпатичным лицом без каких-либо изъянов, если не считать горбинки на носу. Эта горбинка меня отнюдь не портит, поверьте. И хоть при нынешнем развитии пластической хирургии я мог бы избавиться от нее, я этого не делаю. Эта горбинка своего рода фетиш (не знаю правда, можно ли считать часть своего тела фетишем) для меня, воспоминание о юности. В колледже, один юноша по имени Придурок Валь, пытался исправить как он говорил, ошибку господа бога. Он утверждал, что если господь что-то дает человеку красоту, ум, обаяние или силу, то что-то должен и недодать. Во мне же он видел вопиющее нарушение этого правила. По его мнению, человек не должен был обладать сразу всеми этими качествами. Его самого, господь наделил недюжинной силой и даже не забыл про мозги. о на этом он и остановился. Валь, был парнем не то что не красивым, а скажем так не вызывающим симпатию. Было в нем что-то такое, что вызывало отвращение. Вроде бы все на месте и лицо не как у урода, но есть в этом лице, нечто, что трудно описать и еще трудней понять, странная черта вызывающая неприязнь сразу и надолго. А так как парень он был не дурак он понял, что не будет пользоваться успехом у слабого пола даже, несмотря на свой ум и силу. Как известно женщинам нужны не эти достоинства, которыми обладает большинство мужчин. Чего бы они не кричали об обратном. ет, им подавай смазливую мордашку и крепкую задницу. И вот обладая только одним таким достоинством (я имею в виду задницу) Валь слегка двинулся. Ведь понятно, что общаться с человека только из-за его задницы довольно странновато. адо чтобы и физиономия была под стать заднице, в смысле такая же симпатичная или хоть не отталкивающая. Ведь не будешь же общаться с человеком, который будет стоять к тебе все время задницей, чтобы не шокировать тебя и окружающих своей непривлекательной физиономией. Его комплекс выражался в довольно странной манере. Видя некоего индивидуума обладающего данными, которые так притягательны для женщин, он просто пытался показать всем, что этот парень больше ничем, заслуживающим внимания, не обладает. Ума ему было не занимать, и он мог так словесно испачкать человека, что тому не помогло бы никакое мыло. А если дело доходило до потасовки, то он просто пытался попортить противнику лицо. Первую фазу он обычно старался проделывать при девушке выбранной жертвы, чтобы показать ей какое ничтожество ее избранник. Как проходила вторая фаза, знал только он и несчастная жертва. Со мной пробовать первую фазу он не стал, зная, что это ему обойдется дороже. Вторую фазу применять тоже было проблематично, я тогда увлекался рукопашным боем и часто менял дисциплины. Он сделал проще, просто подстерег меня как-то из-за угла и врезал доской по лицу. Он сломал мне нос и оставил на физиономии кучу заноз. Занозы ерунда. Куда хуже, как я тогда думал, была горбинка, которая украсила мой нос. Я, знаете ли, люблю свою физиономию, чего бы ни говорили про нарцисизм и очень ревностно слежу за изменениями на ней. Правда потом оказалось, что горбинка меня не портит. Моя тогдашняя подружка сказала, что горбинка придает моему лицу мужественности, из чего я заключил, что раньше выглядел, чуть ли не по-женски. у да ладно, что уж ворошить старые кости. Я хотел вам поведать совсем другую историю, но я думаю, что это предисловие не испортит ее, а даже наоборот поможет вам понять те мотивы, что двигали мной. В то время, когда произошла эта история с Крейгом, я ошивался в Эбаут-сити. Довольно приятный городок, в котором никто не задавал ненужных вопросов. Я сознакомился там с более или менее влиятельными людьми, начиная от уборщика мусора и кончая местной знатью. Знать была представлена в лице графини де Пилос - старой карги неведомо откуда имеющей хорошие деньги. Ее доход позволял ей задавать довольно приличные приемы и держать на иждивении пять котов, трех собак и юношу неземной красоты с замашками избалованного альфонса, которого она представляла всем как племянника. е знаю, из какого рода она происходила, но держу пари, что ее фамилия вряд ли была упомянута в Бархатной книге. Эбаут-сити был одним из многих городов, по которым я кочевал в ту пору моей жизни. Жизни веселой настолько, что в конце концов начинаешь задумываться о том, что если не остановиться то можно продолжить сие веселие в аду, с Дьяволом вместо собутыльника. о я пока не собирался останавливаться, по крайне мере до тех пор пока не сорву приличный куш позволящий мне жить так как нравиться мне, а не окружающим или пока не окручу какую-нибудь старую дуру у которой денег гораздо больше чем мозгов. В то время я зарабатывал тем, что играл в покер. а этом миллионером конечно не станешь, но можно подкопить стартовый капитал и что гораздо важнее общаешься с совершенно разными людьми, и кто знает, может среди них окажется тот или та кто тебе нужен. Я ездил из города в город, где благодаря хорошим знакомым всегда находил толстосумов желающих пощекотать свои нервы за карточным столом при игре на настоящие ставки, а не на один два доллара как играют пенсионеры. Таким образом, меня и занесло в Эбаут-сити, город один из многих подобных на моем пути к мистеру Толстому Кошельку и мисс Беззаботной жизни. Я не торопился, жил обычной жизнью <человека, которому нечего делать и у которого есть деньги>. Деньги у меня были, хотя и не такие как хотелось. Конечно, для какого-нибудь работяги двадцать тысяч это предел мечтаний, но я не относил себя к людям с такой бедной фантазией. Я ходил на эти кретинские приемы и выставки. Я пил, беседовал с <умными людьми> и сам корчил из себя умника. Мне приходилось разглядывать на выставках бездарную, авангардистскую мазню доморощенных маляров, которым до Страшного суда пришлось бы раскрашивать привокзальные сортиры, если бы не какая-нибудь богатая бабуся с псевдолюбовью к искусству и неподдельной любовью к молоденьким мальчикам. - Подумать только, ему всего двадцать три года, а он уже такой талантливый! - Да, да. Обратите внимание на <Мир снов Гойи>. Как тонко схвачено. Создается ощущение, что именно из этого мира, Великий Гойя, черпал сюжеты для своих бессмертных творений. Меня всегда воротило от людей, которые ни хрена не понимая в искусстве, строили из себя знатоков. Сам я в этом ни в зуб ногой, к тому же Гойя очень похоже на гей, ха-ха. Короче я создавал себе приличное лицо, входил в жизнь этого городка на правах своего, чтобы потом никто не говорил, что проиграл энную сумму какому-то заезжему шулеру. Женщин я избегал, мне не нужны были проблемы на этом участке пути. С Крейгом я познакомился в баре <Касл-рок>.

Хозяин бара Алекс Джетсон порекомендованный мне одним старым другом моего отца как человек заслуживающий доверия - был неплохим парнем, только несколько помешанным на романах Стивена Кинга. Когда я представил ему письмо от Льюиса, он обрадовался, даже по-моему слишком. Он все время порывался рассказать мне про старые времена, когда они с Льюисом подставляли свои задницы под пули