Меня забыли И я забыл. Кому я должен И кем я был. Мой мир, как чайник, Мой бог — дурак, Я сам — работник. Сам — кулак, Хлеб для плоти, Вино для кровей, Я ем природу, Сливаясь с ней. Цветы и травы, Вода, земля. Я — это ты, Ты — это я. Я самый главный, Но я не злой, Один, один, Как герой. Но я с тобой. Всегда с тобой, мой друг, Я с тобой, мой грязный ангел… Это из ранних. Песня называется «Мой глупый ангел». Потом несколько ударов судьбы, и Жан сочинил такую песенку:
Пройдет немного времени и, сука, ты умрешь. Плевать, что это будет, пуля или нож. Платить за все придется, без этого нельзя, Я выну твои потрохи и покажу друзьям. Однажды темной ночью, а может, светлым днем, Я выйду из засады и мы окажемся вдвоем… А если ты удавишься от страха и тоски, Я все равно найду тебя и выпущу мозги. Вот это уже сурово, по-мужски. Но как ни кривляйся, а в жилах течет красная кровь, и появляются тексты следующего содержания:
Солнце взошло над кулацким амбаром, Хлеб раздают бедноте. Милый Ильич, продотряд с комиссаром Нас не оставят в беде. Вышел на полюшко, потом политое, Трактор с названьем «Вперед», Знамя, во время налета пробитое, Люд к сельсовету зовет. Там агитируют с прошлым расстаться. Всем записаться в колхоз, Если не смог кое в чем разобраться, Можешь поставить вопрос. А в избах-читальнях впервые узнали, Что есть Лев Толстой, мужики. Ликбез, комсомол ребятне разъясняют, Что Бог и попы — дураки. Что ни говори, историю страны Сагадеев знает и дорожит ею. Заметим еще, что песенка написана до того, как Христа официально признали. А вот и современная картина:
Выйди на улицу и подыши: Больше не пахнет помойкой. В винном отделе уже ни души. Все это, сынок, перестройка. В тихой больнице, с зеленой стеной, Ждет тебя новая койка. В тихой больнице — уют и покой, Вот это, сынок, перестройка. Выйди на Красную площадь, мой друг, Выйди с гитарой и спой-ка: «Солнечный круг, небо вокруг…» Все это, сынок, перестройка. 
На этом, пожалуй, остановимся. Хотя текстов у Сагадеева «пруд и маленькая тележка» (плодовитый, как его собака Алиса), а еще больше рассказиков, стишат, побасенок, поговорок типа:
Пингвин, пингвин, пингвин Пинг-понг, пинг-понг, пинг-понг Гонконг, Гонконг, Кинг-Конг… Но чтобы издать антологию, надо дождаться смерти не только Жана Сагадеева, но еще и прикончить неусыпного менеджера Дмитрия Цветкова.
