активно) действующих персонажей, к которым при желании (см. клип 'Деньги — это бумага') можно запросто добавить Сергея Барсова, Жан-Люка Дебюзи и еще любое количество действующих лиц и исполнителей. При этом способы обозначения ими (их обликом, поведением, самим их присутствием) чего бы то ни было существенно различаются: один играет кого-то, другой — что-то, третий — на чем-то, четвертый — просто присутствует здесь и сейчас, пятый — смотрит со стороны и получает (или не получает, что не менее естественно) некое удовольствие.
То, что мы только что описали, на русском языке с некоторых пор принято называть «тусовкой». И «аукцион», как нам кажется, один из самых удачных на сегодняшний день эвфемизмов этого поистертого о себя само слова.
Появившись в едва ли не самое «тусовочное» для ленинградского рока время (IV фестиваль, развал СТРАННЫХ ИГР, 'Красная Волна', инициативная группа, «официализация» АКВАРИУМА и многое другое), АУКЦИОН понравился многим, хотя никто не мог внятно объяснить, почему. Подводя итоги 86-го года, в редакции РИО нельзя сказать, чтобы очень удивились, обнаружив АУКЦИОН 'лучшей группой года' и 'открытием года', но как-то не подумали это обосновать. Критики разного рода и разного уровня в один голос заговорили о в буквальном смысле очевидном — уникальном сценическом и вокальном дуэте Сергея Рогожина и Олега Гаркуши, изредка делая неловкие реверансы в сторону Лени Федорова — автора всей музыки группы. Рогожин был безусловно лучшим на то время вокалистом на ленинградской сцене, потом он ушел, не заставив долго о себе жалеть; 'Брейгель-Босх эпохи развитого социализма' и начинающий модельер К.Миллер как-то исподволь убедил публику в необходимости именно такого вязкого, издевательски-декадентского и гротескного имиджа группы; Гаркуша настолько примелькался там и тут, что его можно было без сомнения поместить на эмблему ЛенРК, если бы таковая понадобилась; на сцене вокруг него завертелся в меру «приголубленный» танцовщик Володя Веселкин; музыкальные идеи Л.Федорова помогли озвучить перкуссионист П.Литвинов и гитарист Д.Матковский (экс-МАНУФАКТУРА), доведя количество членов группы до десяти человек. Многое уточнилось и добавилось, но что все же изображает АУКЦИОН и что хочет этим сказать, не стало яснее ничуть. А дело, возможно, в том, что маски обновленной комедия дель арте, которые с таким неуклюжим изяществом носят на сцене «аукционеры» (не считая Гаркуши и Веселкина, каждый из которых сам по себе — набор масок и штампов, первый — врожденных и благоприобретенных, а второй — удачно сыгранных), может быть, и разыгрывают некие предельно гиперболизированные типы психологических ситуаций и отношений между людьми, вовсе не они составляют смысл аукционовского действа. Все это — средства, которые позволяют группе опосредованно отразить феномен тусовки, отчасти самой стать ею. И тусовка, которая стала АУКЦИОНОМ, незаметно теряет все свои отрицательные качества, превращается в карнавал, где на каждое ваше «нет» есть наготове «да», а на каждое «да» — «нет». И не бросающаяся в глаза театральность, а именно атмосфера ленинградской субкультуры, столь же раздражающая, сколь и притягивающая, всасывающая всё в себя, является смыслом происходящего на АУКЦИОНЕ.
О чем же их песни? Вряд ли кто-нибудь из очарованных АУКЦИОНОМ зрителей мог воспроизвести больше двух-трех строчек (за исключением, пожалуй, 'Несчастной любви', кстати, песни № 1 1986 года по опросу РИО). И сами эти строчки на сцене теряли всякий словесный смысл, становясь еще двумя-тремя штрихами в балагане поз и звуков. В таких случаях дело обычно решает запись, но обе первые программы группы — 'Вернись в Сорренто' и 'В Багдаде все спокойно' — так и не появились на пленке ('Рио де Шушары' — невнятный концертный альбом — не был всерьез услышан). И вот на магнитофоне в десятый раз крутится первый полноценный альбом АУКЦИОНА 'Так я стал предателем', который должен был стать третьим. Скоро выйдет 'Вернись в Сорренто', группа не оставляет надежды выпустить также и «Багдад». Так или иначе, но теперь мы можем предпринять попытку суждения о том, что и как делает группа на записи.
'Альбом получился просто как зарисовка, каждая песня представляет собой какую-то картинку, каждая имеет под собой проблему — социальную или любую другую', — говорит автор большинства текстов клавишник Дмитрий Озерский. 'Мальчик как мальчик', лирический герой альбома, обнаруживает изрядную наблюдательность и в рубленых назывных предложениях (в песнях Озерского) или в коротких рифмованных историях (в песнях Гаркуши) обозначает происходящее на улицах ночного и вечернего, летнего и зимнего города. И свое присутствие где-то рядом. Слегка неряшливо записанная музыка прекрасно передает ощущение вязкого, прерывистого движения; гитары и ритм-группа, почти достигая атмосферы «Synchronicity», сохраняют свежесть и прозрачную энергию ранних альбомов ПОЛИС, несомненно, одной из любимых групп Л.Федорова. При этом общий характер аранжировок, а главное — мелодика и манера пения, отчасти под влиянием КЬЮР, отчасти адаптируясь к вокальным возможностям Гаркуши и слегка «тропическому» инструментарию группы (благодаря перкуссии П.Литвинова и более мягкой, «оттяжной» игре Черидника — в отличие от его холодной, жесткой работы в ИГРАХ), становятся более разнообразно интонированными и артистичными. В целом, в мелодике и аранжировках, и это безусловная заслуга Л.Федорова, группа достаточно далеко ушла от первоначальных влияний и удачно обошла последующие, сформировав абсолютно индивидуальный, узнаваемый по первым же двум тактам стиль и звук. Особенно на альбоме заметно пение Л.Федорова и Жени Дятлова, пробывшего в АУКЦИОНЕ считанные недели, антивокальные фрагменты Гаркуши, разнообразные электро-и слайд-гитары, энергичные и ассоциативные тексты Озерского; среди потенциальных хитов альбома — «Охотник», 'Осколки', «Нэпман» и «Бомбы» со звуком фортепиано, которому бы позавидовал любой пост-панк Британии и континента. Последние две песни, впрочем, уже известны по концертам. Слегка нарушают композицию альбома, пожалуй, только интерлюдии. Впрочем, состоящая из одного слова саркастически унылая «Выводят», комментирующая одно из актуальных событий, — прекрасное послесловие к аквариумскому «Маршу» из «Треугольника». Наконец, то, без чего альбом не имел бы смысла, — заглавная песня, придающая всем зарисовкам единую тональность и единое ощущение синхронности — не в смысле одновременности, а в смысле совпадения с колебаниями времени. Графический символ альбома — фига, заключенная в некий бант из лозунгов и зановесей и направленная вверх, как бы сводит на нет категоричное заявление в названии альбома. 'Здесь очень просто стать предателем', — говорит АУКЦИОН, — но ясное ощущение происходящего во времени и пространстве, удачное сочетание времени и действия, тусовки и карнавала, музыки и слова — один из способов 'не стать предателем' — и остаться самим собой. До сих пор — и это действительно достойно удивления — АУКЦИОНУ это удается. У АУКЦИОНА нет проблем с поиском собственной идентичности, чем, так или иначе, заняты и АКВАРИУМ, и КИНО, и АЛИСА, и ТВ. АУКЦИОН не нуждается в лидере, ему не нужна стратегия, ему не нужна тактика, АУКЦИОН всегда равен самому себе.
Так что название менять все же не стоит. Оно только нуждается в постоянном уточнении — тем, что скрывается за ним.
ПОЙТЕ С НАМИ!
Музыка Л.Федорова, слова Д.Озерского
